— Они давно мечтали сдаться, — объяснил Бык. — От нас требовалось только придумать, как им сохранить лицо.
— Сохранить лицо?
— Мы дали им достойную причину уступить. Им только того и надо было. Не найди мы такого способа, они бы держались на своих постах до последнего вздоха. Ничто не губит такого множества людей, как страх показаться слабаками.
— Значит, Холден скоро будет здесь?
— Он уже в челноке под конвоем четверых десантников — и для меня это новая головная боль. Давайте так: я не стану вспоминать о вашей девице без веских причин. Ну, а за Холдена я не отвечаю.
— Хорошо, я поговорю с ним, когда он прибудет.
— Желаю удачи, — сказал Бык.
Когда за ним пришли марсиане — двое мужчин, две женщины, все в форме и при оружии, — пьяный от одиночества рассудок Холдена развернулся в десяти направлениях враз. Капитан то ли нашла для него свободных медиков, то ли хотела еще раз допросить насчет случившегося на Станции, то ли собиралась вышвырнуть его за борт, то ли узнала о гибели Наоми, то ли — что Наоми жива. Почудилось, что каждый нерв в его теле, от мозга до пальцев ног, искрил и загорался. Холден едва сдержался, чтобы толчком от клетки камеры не выброситься в узкий коридор.
— Прошу пленника назвать себя, — произнес один из мужчин.
— Джеймс Холден. Мне казалось, у вас тут не слишком много пленных? Я уже целую вечность, с тех пор как сюда попал, ищу, с кем бы поговорить, и вполне убедился, что кругом только комочки пыли бегают.
Он прикусил себе губу, чтобы замолчать. Слишком долго переживал страх молча и только сейчас осознал, как это на него повлияло. Если на «Хаммурапи» он прибыл еще в здравом рассудке, то при таких условиях скоро его утратит.
— Зафиксировано: пленный называет себя Джеймсом Холденом, — проговорил мужчина. — Идем.
Коридор был таким узким, что двое охранников перед ним и двое позади терлись плечами о стены. Выросшие при низком тяготении Марса, эти люди походили скорее на астеров, чем на Холдена, и все четверо немного сутулились, нависая над ним. Впервые в жизни Холден так вольно ощущал себя в узком и тесном коридоре. Но даже чувство свободы не вытесняло тревоги. Охранники не то чтобы подталкивали его вперед, но двигались так властно, что он невольно старался подстроиться к их шагу. До люка было всего пять метров, но после камеры они показались немалым расстоянием.
— С «Роси» вестей не было?
Никто ему не ответил.
— Что… э… что происходит?
— Вас эвакуируют, — ответил мужчина.
— Эвакуируют?
— Согласно условиям сдачи.
— Условиям сдачи? Вы сдались? Почему сдались?
— Политики нас обыграли, — сказала женщина за его спиной.
Его погрузили в скиф, тот самый, на котором доставили со Станции, или точно такой же. На сей раз в нем было всего четверо солдат, все в полной боевой броне. Остальные места занимали мужчины и женщины в стандартной флотской униформе. Сперва Холден решил, что это раненые, но даже пристальный взгляд выявил только мелкие травмы. Лица у всех были измученные, тела казались сломанными. Тяга не дала заметной перегрузки — только чуть повернулись на шарнирах амортизаторы. Марсиане спали или мрачно думали о чем-то. Холден почесал руку под жесткими гибкими наручниками, и никто не велел ему перестать. Пожалуй, это был добрый знак.
Он попытался прикинуть в уме: если новый скоростной максимум меньше скорости летящей гранаты, то в час они делают… от усталости он путался в вычислениях. С ручным терминалом работы было бы на несколько секунд, но не просить же вернуть ему терминал. Да и ни к чему это.
Он засыпал, просыпался и снова засыпал. Сигнал стыковки прервал сон, в котором Холден пек хлеб с кем-то, похожим одновременно на его отца Цезаря и на Фреда Джонсона. Они никак не могли найти соли. Очнувшись, Холден не сразу вспомнил, где находится.
Скиф был так мал, что Холден различил удары о шлюзовой люк. Со своего места он не мог расслышать, как открывается шлюз, так что ощутил только слабую перемену в воздухе. Запах был сочным и на удивление влажным. Потом в поле зрения показались четверо незнакомцев. Все — астеры. Широколицая женщина, плотный мужчина с ослепительно белой бородой и двое бритоголовых, похожих как близнецы. У близнецов на плечах виднелись татуировки — рассеченный круг АВП. И все четверо были с пистолетами.
