Зураб вышел из кафе следом за чоповцами. Стараясь не попасться им на глаза, он остановился, приподнял воротник, будто прячась от холода, и закурил. Водяная пыль противно припорашивала голову и холодила лицо.
Минутой позже из-за стеклянной двери с кривыми ручками появились Аслан с Ниязом. Медленно и неторопливо они двинулись за чоповцами, то останавливаясь и отставая, то убыстряя шаг и приближаясь к объекту наблюдения на минимальное расстояние. Они знали, что делали, потому что этому их учили на «втором курсе» диверсионной школы. Чоповцы не могли заметить слежку или вычислить в толпе наблюдателей, потому что не имели ни подобных навыков, ни позывов к их практическому применению. Их головы были заняты совершенно не этим…
Торговая палатка с напитками располагалась в глубине квартала. Вокруг темно, грязно и немноголюдно. Два студента-вечерника взяли по бутылке пива и, без умолку обсуждая какую-то девчонку, отправились к проспекту. За ними в очереди стоял мужик рабоче-крестьянской наружности – он брал красненькое. Разумеется – портвейн. Для разминки. Сунув в окошко мятые десятки и насыпав горсть мелочи, он сдавленно буркнул:
– Вон ту – поядовитей!
Голос походил на хрип умирающего от жажды путника.
Чоповцы подвалили к палатке шумно и встали за «путником». Недовольная мелочью хозяйка терпеливо пересчитала деньги работяги и подала бутылку. Тот отошел, прижимая посуду к телу, словно великую драгоценность. Хотя чего смеяться-то – для него она таковой и являлась.
Миша Белов с зажатым в руке стольником вежливо поздоровался с хозяйкой и собирался просунуть деньги в окно, как буквально из-под земли перед ним выросли два кавказца. Тот, что поменьше, грубо оттолкнул именинника от вожделенного пива и гортанно прогнусавил:
– Падажди! Сначала ми возьмем!
Ясное дело, что оголтелой наглости чоповцы стерпеть не могли. Тем более что алкогольные газы, валившие, кажется, уже и из ушей, стали для ребят сильной движущей силой – как пар для паровоза. Где-то в головах у них загудело свистком, а пар сорвал клапана и попер по трубам.
– Не «МИ»; а «МЫ»! Понятно вам, как надо говорить! – попер Белов, но был неожиданно осажен широкоплечим джигитом и оттеснен от пива еще дальше. Его просто толкнули взашей, он чуть не кувырнулся.
Ситуация повисла на волоске. Тонкая нить зазвенела. Пискнула и… порвалась с треском.
– Вы чо, козлы, совсем оборзели! – не собираясь уступать очередь, прорычал именинник, запуская известный механизм. Белов поднапер и с усилием попытался просунуть деньги в окно… Но мелкий и жилистый Нияз крепко схватил его за локоть, а другой за шиворот. Резко рванув, горец отбросил Мишу от палатки с такой силой, что тот едва не запутался в собственных ногах. Полет был недолгим, но запоминающимся.
Однако – обидно.
На защиту именинника бросились товарищи. Сватко подскочил к Ниязу и с разбега бросил в него тяжелый кулак. Мысленно Саша представил, как глухой удар отбросит голову противника назад, и тогда, вторым с левой, он уж точно свалит его с ног и добьет! Ничего, что противник такой жилистый, – мы тоже не лыком шиты и кашу не лаптем хлебаем!
Но что-то не сработало в замечательном плане. Саша почувствовал это сразу. То ли кавказец оказался «не той системы» – невероятно подвижным, то ли кулак летел не так быстро, как представлялось. Только первый блин пошел комом.
Нияз ловко увернулся и мгновенно ударил Сашу под дых. Свет натриевых фонарей из веселеньких – оранжевых – сделался каким-то тусклым и серым. Рубиновые огни машин на проспекте одномоментно замерли, размылись в одну багровую точку и поплыли в черноту. В легких будто лом застрял, перекрыв кислород.
Сватко хрипнул несильно, перегнулся пополам и… отступил. Мгновения мучительного удушья отрыгнулись тяжким кашлем.
На плотного Колю Митрохина напал Аслан Эльмурзаев – коренастый, подвижный, раньше занимавшийся борьбой и не раз ходивший в рукопашную. Несколькими отшлифованными движениями он без труда сбил Колю с ног и, несильно рубанув по шее (если б сильно – Коля отправился бы на небеса), закрепил убедительную победу.
Чужак нагнал и Белова. Мирные переговоры не удались – с характерным звуком костистый кулак шлепнул по лицу, разбив, по меньшей мере, губу.
