По просьбе Евгении Павловны воспитанницам женских врачебных курсов поручили самостоятельное наблюдение и лечение пятнадцати раненых. Они с большой ответственностью относились к порученному делу. Вскоре врач Солдатов, их начальник, в беседе с корреспондентом одной газеты так оценил их работу: «Я теперь только узнал женские курсы и едва ли мог быть противником их».
Через Браилов часто проходили санитарные поезда. Сотрудники госпиталя встречали их. Они проводили осмотр поезда, оказывали неотложную помощь раненым.
Утром 21 июля к очередному поезду вышел один из молодых врачей и Серебренникова. Чуть поезд остановился, они поднялись в первый попавшийся вагон. Их сразу обдал резкий запах гниющей крови. Даже у привычного человека перехватывало дыхание. Во всех углах вагона слышались стоны. Наскоро наложенные повязки у многих давно свалились, а некоторые раненые вообще не перевязывались. Один фельдшер, сопровождавший раненых, не мог уследить за всеми. Было ясно, что воинам сразу после боя была оказана очень небольшая помощь.
Серебренникова и ее спутник немедленно приступили к перевязкам. Вскоре за ними пришли из других вагонов. Раненые потребовали коменданта и попросили задержать отправление поезда. Состав перевели на запасный путь. К раненым был вызван работавший в Браилове консультантом профессор Насилов, врачи, медицинские сестры, санитары. Через три часа всем раненым была оказана необходимая медицинская помощь. Только после этого поезд ушел.
Этот эпизод оставил в душе Евгении Павловны тяжелый осадок. Многое взволновало ее. «Почему раненых не сортируют? Почему им не оказали помощь на передовых позициях? — задавала она себе вопрос за вопросом. — Может быть, некому было оказать первую помощь?»… Быстро созрело решение: «Надо ехать туда, где льется кровь, где слышатся стоны и крики о помощи»…
Евгения Павловна подала рапорт о переводе ее на передовые позиции. Просьба была удовлетворена.
Вскоре Евгения Павловна, работая на перевязочных пунктах в боевой обстановке, своими глазами увидела, что значит война, как много самообладания, душевной теплоты, знаний требует она от каждого медицинского работника. Турецкие позиции были совсем рядом. Работали часто под обстрелом до полного изнеможения. Спать удавалось лишь в дороге. Не было отдыха и в дни затишья. Стояла нестерпимая жара. Жара, пыль, мухи делали свое дело. Многие раненые шептали лишь об одном: «Хоть бы во рту пополоскать». Их поили мутной болотной водой с отвратительным запахом. Больше пить нечего. В армии свирепствовали неведомые лихорадки, поносы. Больных поступало вдвое больше, чем раненых.
В конце сентября 1877 года Серебренникова тяжело заболела. Ей пришлось лечь в военный госпиталь. Переходя из одного госпиталя в другой, она на себе испытала качество медицинского обслуживания в царской армии. Тысячи больных и раненых скоплялись на станциях — без пищи, без крова, без перевязок. Очередность эвакуации не соблюдалась. Кто чувствовал себя лучше, уезжал в тыл, а тяжело раненые часто оставались на несколько дней где-нибудь на станции, под рогожным навесом.
Серебренникова снова попадает в Браилов. Здесь ее помещают в недавно организованный госпиталь Красного креста. Этот госпиталь не идет ни в какое сравнение с госпиталями военного ведомства. В нем больным дают тонкое белье, хорошую пищу, обеспечивают внимательным уходом. Это и понятно. Общество Красного креста — организация самодеятельная. Оно существует на собранные среди населения средства и не жалеет их на содержание больных и раненых.
Евгения Павловна, едва оправившись от болезни, стала помогать медицинскому персоналу госпиталя.
Находившийся тогда в Браилове главный уполномоченный Красного креста в Румынии Рихтер пригласил Серебренникову на работу в общество. Евгения Павловна согласилась. Ее назначили одним из уполномоченных Красного креста в непосредственной близости к фронту. Серебренникова бывает во многих местах Румынии и Болгарии. Она встречается с многими людьми. Это помогает ей лучше узнать жизнь, организацию госпитального дела.
Поздней осенью трудно было транспортировать раненых по бездорожью. Пришлось арендовать за дорогую плату помещения под госпитали в местных селениях. Большой оперативности и средств требовало оборудование госпиталей. Здесь многое зависело от инициативы уполномоченных.
