Мы не узнаем обычно строгого, предельно лаконичного в эфире Куксина. Он мог бы давно закончить связь, передав свое короткое сообщение, но не делает этого, а ведет с нами в общем-то беспредметный разговор вплоть до возвращения «Литке» к месту стоянки. И мы понимаем, что радисту трудно оставить нас одних в непростой обстановке, как трудно было передать и сообщение о том, что его родной ледокол не в состоянии оказать нам помощь, когда она так нужна. Оказывается, вы не такой строгий, каким хотите казаться в эфире, Куксин…
Но вот Куксин шлет нам последнее «73» - лучшие пожелания на языке радистов всего мира, и «Свердловск» остается предоставлен самому себе, наедине со штормовой ночью, с якорями, ползущими по дну…
Так проходит несколько часов, и, когда берег оказывается уже совсем рядом, шторм стихает и якоря берут грунт. На рассвете «Литке», весело ковыляя на зыби («Я милого узнаю по походке…» - добродушно ворчит Науменко), берет «Свердловск» на буксир и приводит в Авачинскую губу. Рейс из бухты Провидения до Петропавловска-Камчатского, планировавшийся на пять-шесть дней, а длившийся двадцать два, - окончен. Здравствуй, Петропавловск! В нашем представлении это уже Большая Земля.
Петропавловск - морской город. И радушие живущих тут людей тоже морское. Нас приглашают в клуб, где в переполненном зале Муханов, интересно даже для нас - участников рейса «Челюскина», - рассказывает о Великом Северном морском пути, по которому шел наш корабль, и о людях, которые и теперь несут вахты и ведут научную работу на нем. А Илья Сельвинский, обычно немногословный, преображается и, увлекая слушающих, ведет страстный партийный разговор о советской литературе, о долге писателя, поэта - перед народом.
И вот зимний бесснежный Владивосток. Десять дней в поезде. Скоро Москва. Люди разных профессий и возрастов, с разными, не у всех ровными характерами, мы привыкли друг к другу за время трехмесячного пути. За все это время никто ни разу не пожаловался на трудности. Привыкли советоваться друг с другом, помогать один другому и тактично, но твердо поправлять неправых в чем-то товарищей. Наверное, это и есть то, что называется великим словом - дружба…
* * *
Итак, мы на твердой земле. А «Челюскин» по-прежнему зажат в мощном ледяном поле и дрейфует с ним в Чуковском море, на счету которого немало судов, раздавленных льдами. Как-то там наши товарищи?…
* * *
13 февраля 1934 года произошла трагедия - льды раздавили «Челюскина» и он затонул на 63° северной широты и 173° западной долготы, в 150 километрах от берега. На дрейфующих льдах возник и просуществовал два месяца лагерь Шмидта.
Мы, восемь человек, ушедших с «Челюскина» в начале октября 1933 года, все время, пока существовал лагерь Шмидта, жили одной жизнью с нашими товарищами, находившимися на дрейфующих льдах. Вместе с их семьями с нетерпением ждали газет и очередных сроков передачи последних известий по радио. Ждали, чтобы, расширив воображением эту скупую информацию, понять: как же там сейчас на льдине. И, наверное, самым счастливым днем для каждого из нас в том году было 13 апреля, когда наши славные летчики - будущие герои Советского Союза - вывезли из ледового лагеря последних челюскинцев…
Жизнь и работа челюскинцев в этот период была примером величайшей доблести и мужества коллектива советских людей, сплоченного и направляемого крепкой партийной организацией и талантливым руководителем. Примером, которому жить в веках! Золотыми буквами в летопись трудовых подвигов советского народа были вписаны имена челюскинцев, и среди них имя Кренкеля. Кончилась челюскинская эпопея, и, думается мне, не стало в нашей стране радиста гражданского или военного, молодого или умудренного жизненным опытом, который не хотел бы хоть в чем-то походить на Кренкеля. А сколько ребят, не достигших совершеннолетия, хотели «быть Кренкелем»! «ЧЕЛЮСКИНЕЦ» - в те годы звучало гордо!
* * *
Прошло четыре десятилетия со времени челюскинской эпопеи. И вот 19 ноября 1974 года «Комсомольская правда» сообщила: «Челюскин» найден. Под этим заголовком содержался рассказ начальника комплексной арктической гидрографической экспедиции Министерства Морского Флота СССР О. Ф. Михеева. В навигацию 1973 года экспедиция пыталась определить место последней стоянки «Челюскина», но помешали условия погоды и ледовая обстановка.
