Воззвание к жизни: против тирании рынка и государства - страница 26

Жизнь – наше единственное требование. Мы не согласны на её обеднение, уродование и принесение в жертву. Жизнь должна быть возвышенной и полной, созидающей и воспроизводящей наше бытие и окружающий мир. Жизнь – это основа для того общества, в котором в результате чувственного опыта обретут гармонию личные и коллективные желания. В нашем стремлении нет иного оружия, кроме самой жизни.

Кто называет наши идеи утопическими, признайтесь же честно, что в качестве предмета утопии вы избрали только худшее: веру в освободительный потенциал экономики, в ведущий к счастью технический прогресс. Вы по шею увязли в дерьме, и называете пустомелями и мечтателями тех, кто возрождает землю, на которой можно будет дышать, не мучаясь от зловония.

Шайка искателей выгоды, зависимых от денег, марионетки, ума в которых не больше, чем в любом механизме, – таковы наши враги. Мафиозные войны, в которых они рвут друг друга на части, нас не касаются.

Они знают всё о смерти, ведь это единственное, что они могут сеять. Они и не подозревают о богатствах, которые жизнь готова даровать за внимание к ней. Неизведанные земли для них – это творчество и воображение, доступные каждому ребёнку, женщине и мужчине, прислушивающимся к своему желанию жить.

Боязнь ринуться в битву ради осуществления своих сокровенных желаний – самый прискорбный итог долгих лет добровольного рабства. Восклицание Дантона «Отвага, ещё раз отвага, всегда – отвага!», как бы риторически оно ни звучало, могло бы придать смелости тем, кто готов отвоёвывать земли у Государства и рынка; вдохновить на большее, чем простые акции протеста против вредоносных сооружений, подтолкнуть к созданию пусть и не больших, но радикально новых солидарных коллективов.

Подрывные отряды и группы восставших, поддавшиеся соблазну лозунга «Винтовка рождает власть», зачастую лишь усугубляли существующее положение своей победой. За свергнутым Государством следует новый, не менее репрессивный режим. Оружие в руках власти оказалось наставлено на тех, кто видел в нём источник свободы. Якобы «советская» Россия, маоистский Китай, Куба в руках Кастро, Че Гевара, Революционные вооружённые силы Колумбии, японская студенческая лига Зенгакурен, Фракция Красной армии и прочие военизированные левые – разве этих примеров недостаточно?

Ценный урок. Испанская революция потерпела своё первое поражение в 1936 году, когда Коммунистической партии удалось превратить в послушную солдатню добровольцев, вместе с вооружённым отрядом Дуррути отражавших фашистские атаки. Рекуперация народного движения происходила синхронно с возникновением так называемого революционного правительства, в котором анархистские организации (к примеру, Национальная конфедерация труда и Федерация анархистов Иберии) заседали вместе с каталонскими националистами, социалистами и коммунистами, исполнявшими приказы Москвы.

Функциональность несёт смерть. Поэзия – это вечное возрождение.

Сила Государства не в полицейском аппарате, а в возникновении внутреннего Государства в нас самих, сокрушающего нас страхом, виной и умело созданным отчаянием.

Большинство анархистских сообществ спотыкались о руины старого мира, мешавшие борьбе за новую жизнь. На почве безволия то и дело возникают нелепые вожди, поддерживающие мировую апатию.

Сколько либертарных микрообществ сгинуло из-за раздоров и соперничества за власть? Борьба с дикостью и партией смерти оружием, сеющим жестокость и смерть, приведёт лишь к новой форме добровольного рабства.

Небольшое напоминание. В 1936 году был основан Союз Свободных Женщин (lAgrupacion Mujeres Libres).

Защищаемая автономная зона в Нотр-Дам-де-Ланд, Франция. 2017

Объединение не называло себя «феминистским», предпочитая обозначение «интегральный гуманизм». В 1938 году во время собрания анархистских организаций Союзу было большинством голосов отказано в присоединении под предлогом того, что «присутствие женской организации внесёт элемент разобщения и неравенства, пагубно повлияет на дальнейшее становление рабочего класса». Союз был признан в качестве анархистской организации, но не имел права голоса и материальной поддержки. Насчитывающее около 20 000 членов объединение отказывается присоединиться к Союзу Антифашисток (Asociacion de Mujeres Antifascistas) по предложению Коммунистической партии. После поражения республиканцев Союз ещё некоторое время существовал в эмиграции.