Племя плоскоголовых не знало другого оружия, кроме дубинок. Некоторые дикари иногда вставляли в расщепленный конец длинной палки обломок песчаника, кое-как закрепляли его — и получался примитивный топор. Копьем они не могли орудовать, оно мешало им пробираться через заросли. Лук и стрелы были чем-то непостижимым, чем-то из области шаманства…
В первую очередь я решил изготовить лук и стрелы. Дубина подходящих размеров для моих интеллигентных рук тяжеловата и не всегда пригодна. Длинное заостренное копье — это уже лучше. Передо мной стояла задача не только вооружиться самому, но и обучить Ного владеть оружием.
Теперь, когда Ного ушел из племени, он был свободен и от многочисленных запретов, регламентирующих жизнь туземцев. Он многое сможет постигнуть, парень смышленый. В первую очередь надо обучить его плаванью. Ного ужасно боится глубокой воды. Как избавить его от этой боязни? Я сколотил клетку — и она стала источником мучений дикаря. Напрасно я говорил, что в клетке, опущенной в воду, Ного недоступен для крокодилов. Он залезал в нее со страхом и всячески норовил выскочить из нее. В клетке я пытался приучить его к глубине. Глубина для Ного — это значит выше колен. А если вода к шее подбирается, так ужас дикаря неописуем. Для него глубина и крокодил — синонимы. Придется с ним повозиться. Я понимаю, что берусь за неблагодарное дело — научить Ного плавать или хотя бы держаться на воде. Наш путь по реке продлится не знаю сколько времени, во всяком случае не меньше месяца, а одно неосторожное движение, неверный шаг на качающемся плоту могут лишить меня верного спутника и товарища.
Страх Ного и его соплеменников перед водой рожден страхом перед крокодилами. Чтобы показать Ного, что крокодилов нечего бояться, я плавал около плота, когда на берегу справа и слева лежали крокодилы. Ного испуганно таращился то на меня, то на крокодилов и, кажется, начинал бояться еще больше.
— Смотри, Ного, — кричал я из реки, — ни один крокодил не плывет ко мне! Крокодил боится человека в реке! Крокодил боится реки!
Ного сидел на плоту на корточках в метре от воды, стучал кулаками по бревнам и скулил:
— Нет! Ного боится! Крокодил съест Ного! Тебя держит в воде Большая Рыба, Ного не держит!
Ного слепо верит в мое небесное происхождение. Его вера восходит к тому времени, когда я мог объясняться с туземцами вполне сносно. Ного необыкновенно любопытен. Он никак не мог понять, откуда я взялся. Земля, «Титан», «Викинг» — для него пустые звуки. Вот и пришлось мне понятие космического корабля перекладывать на язык доступных ему понятий. Так родилась Большая Небесная Рыба, на спине которой Грегор прилетел на землю племени Ного. Девственное сознание Ного безоговорочно поверило бы любой моей сказке, только не правде. Его воображение, усиленное первобытной мистикой, сделало из меня Белого Колдуна, который потерпел поражение в схватке с неким таинственным божеством. Это божество отняло у меня силу и сбросило с высокого неба на холмы, а Большая Небесная Рыба подхватила меня и опустила в реку… Таков я в глазах Ного.
— Смотри, Ного! Нет здесь Большой Рыбы — я держусь на воде, потому что вот так делаю руками и ногами, — я старательно показывал моему товарищу, как двигать конечностями.
— Большая Небесная Рыба есть, — рассуждает он, сидя на плоту. — Она помогает тебе, как Мать крокодилов помогает своим детям. Она не поможет Ного. Ного утонет.
Идею использовать клетку мне подсказала память о прочитанном в детстве. Люди заинтересовались жизнью акул. Пребывать среди них небезопасно. Вот и сварили клетку из металлических прутьев, о которые акулы обламывали зубы.
Утром я говорю Ного:
— Ночью прилетала Большая Небесная Рыба. Она сказала мне, чтобы я изготовил волшебство, которое научит Ного плавать.
Если уж Ного верит в мое небесное происхождение, надо его веру использовать для его же блага, и да простит Всевышний мой обман.
— Она так сказала? — глаза Ного полезли на лоб.
— Да! И еще сказала: если Ного не научится плавать за десять дней, то она сама заколдует Ного.
Бедный дикарь начал трястись мелкой дрожью.
