— Вы полагаете, что я не расстроена? — с болью спросила Эми.
В присутствии посторонних сестра Луки была с ней сама любезность, но наедине неприкрыто обнажалась ее холодная враждебность, и смерть Доменико не сделала ее мягче.
— Вы? — Анджела шагнула вперед и наклонилась к ней. — Вы, англичане, совсем другие, чем мы. В ваших сердцах нет огня. Если бы Доменико был моим сыном, я до сих пор безутешно оплакивала бы его, но прежде всего — получше бы заботилась о нем при жизни…
От удара по щеке Анджела слегка пошатнулась, но удержала равновесие и с ненавистью уставилась на Эми.
— Вас интересует, есть ли что-нибудь между Лукой и Франческой? — тихим зловещим голосом спросила итальянка, и у Эми по спине побежали мурашки. — Зачем спрашивать, если вы и так знаете правду? Франческа красива, всегда любила Луку, и именно она должна была бы стать его женой, а вовсе не вы. Помните тот вечер, когда вы рано ушли к себе? Тогда-то все и началось. Он вернулся поздно, не так ли? Это потому, что Лука был с женщиной, настоящей женщиной, а не бледным ее подобием, — добавила она, явно наслаждаясь произведенным впечатлением.
— Я вам не верю! — Эми отшатнулась, словно перед ней был сам дьявол. — Лука не мог…
— Но ведь после той ночи он переменился? — прошипела Анджела и, увидев подтверждение своих слов в глазах Эми, удовлетворенно кивнула. — Вот видите? Ему надоело ваше вялое тело, ваша фригидность, ваша холодная и негостеприимная постель. Его любовь к вам ушла вместе с Доменико. Вам больше нечего здесь делать!
Анджела продолжала что-то говорить голосом, который, казалось, отравлял воздух, но Эми, не слушая, вытолкнула ее из спальни, закрыла дверь и, упав на кровать, плакала, пока хватало слез. Потом позвонила в аэропорт, заказала такси и, собрав самые необходимые вещи, написала Луке письмо, в котором рассказала все, что услышала от Анджелы…
— Все это в прошлом, все в прошлом, — сурово сказала себе Эми. Взгляд ее невольно упал на то место кровати, куда она когда-то бросила письмо к Луке. — И вовсе он не любит меня, — тихо произнесла молодая женщина, поворачиваясь к цветам, которые вдруг показались ей недоброй насмешкой. — Просто он не хочет скандала, а кроме того, я нужна Пьетро. Вот и все.
Она же знала это, знала с самого начала, тогда почему сейчас испытывает такую обиду? С ним покончено — покончено раз и навсегда, просто воспоминания, которые пробудила в ней эта комната, расстроили ее.
Раздавшийся стук в дверь не сразу дошел до ее сознания, а когда она поняла, что стучат, было уже поздно — Лука входил в комнату.
— Я стучал. — Его взгляд был прикован к ее рту, который она всегда считала слишком большим, а Лука называл чувственным, и выражение его глаз заставило сердце Эми забиться сильнее.
— Я не слышала, — выдавила Эми, пытаясь взять себя в руки.
— Не слышала? — повторил он, словно не понимая смысла ее слов, и, тяжело вздохнув, продолжил глубоким, хрипловатым голосом: — Были времена, когда мы лежали на этой постели рядом, помнишь?
— Лука…
— И это было так замечательно, малыш!
Она невольно покраснела: образы, вызванные этими словами, были так реальны, что Эми ничего не могла с собой поделать. У него великолепное тело, вспомнила она, опуская ресницы. Широкие мускулистые плечи и мощная грудь, покрытая темными вьющимися волосами, спускающимися вдоль плоского живота к…
— Что тебе нужно? — Прочь эти мысли, нельзя ввязываться в его игры!
— В данный момент? — с двусмысленной интонацией спросил Лука, и она снова почувствовала слабость в коленях. — Как тебе сказать…
— Меня лишь интересует, зачем ты сюда пришел? — высоким от волнения голосом спросила Эми. — Я думала, что ужин в восемь.
— Так оно и есть, — согласился Лука. — Я просто хотел предупредить тебя: к ужину будут Анджела и Бернардо.
Имя сестры он произнес спокойным и естественным тоном, и мысли пораженной Эми закружились точно в водовороте. Ведь именно от Анджелы она узнала о его романе с Франческой! Тогда, конечно, Лука этого не знал, но ведь в письме было ясно сказано, что именно Анджела просветила ее. Сообщая ему это, Эми не испытывала ни малейших угрызений совести, не испытывала она их и сейчас, но ей давно хотелось узнать, как он отнесся к болтливости сестры.
