— Нам придётся делить этот зонт, — сказала Зои, зашагав по улице, но Эми выпустила её руку.
— По-моему, дождь прекратился.
— Прекрасно! — ответила её подруга, закрывая зонтик. — Дождь шёл так сильно, что я никак не могла найти это место. Я никогда раньше его не видела, и когда ты в качестве ориентира указала пиццерию, всё равно я не смогла его найти. Я нашла пиццерию, но не книжный магазин, ни тем более аллею. А тупая девчонка из лавчонки на углу сказала, что не знает никакого книжного магазина, кроме того, что находиться в конце улицы. Когда я, наконец-таки, нашла это место, мне хотелось притащить её сюда, чтобы показать ей. Что за день!
— Извини, — сказала Эми, не чувствуя при этом за собой никакой вины. Она принимала чудеса, когда они случались. И понимала, что сейчас испытала на себе такое чудо. Но Эми знала, что Зои не была одной из тех, кто верит в волшебство. Фактически, она не думала, что Зои хоть во что-то верит.
— Ты что-нибудь раскопала прошлой ночью? — спросила Эми.
— Да, ответила Зои, понижая голос. — Мне пришлось заплатить за подписку на он-лайн газету, но я узнала… — она оглянулась, словно ожидая увидеть позади Фэйт. — Нельзя рассказывать Фэйт о том, что я узнала, думаю, это причинит ей сильную боль.
— Что ты узнала? — спросила Эми.
— Шесть месяцев назад двое подростков в родном городе Фэйт нашли скелет под скалой. Он был опознан как Тайлер Паркс.
— Он умер? — спросила Эми, остановившись. — Бедный, бедный мужчина. Мне интересно…
— Нет, — сказала Зои, — ты не понимаешь. Он не умер, его убили.
— Убили? Но…
— В статье сказано, что скелету много лет, примерно пятнадцать.
— Пятнадцать? Но это означает, что он умер вскоре после того, как Фэйт видела его в последний раз.
— Не умер, — повторила Зои громче. — Убили. В его черепе обнаружилась дыра, словно кто-то чем-то тяжелым проломил ему голову, например, камнем.
Эми потребовалось время, чтобы обдумать всё, что она услышала.
— Ты уверена, что Фэйт не знает об этом?
— Да. Я звонила Дженни, но та ничем не помогла. Она никогда не слышала о Тайлере Парксе.
Эми изумленно взглянула на Зои:
— Фэйт не рассказала психиатру о человеке, который так много значил в ее жизни?
— Полагаю, что нет. Я пыталась разузнать у Дженни всё, что она знает о Фэйт. Но она сообщила только факты. После смерти мужа Фэйт уехала из маленького городка, в котором выросла. Она теперь живет в Нью-Йорке и трижды в неделю посещает сеансы Дженни. Не так-то просто выпытать информацию у Дженни, но она рассказала мне, что Фэйт не согласилась на лечение. Её свекровь собиралась надавить на власти и держать её в тюрьме так долго, как только позволяли её деньги. Кажется, Фэйт не просто несколько раз ударила эту женщину. Она обезумела и била и швырялась в неё всем, что попадалось под руку, даже разбила об её голову несколько тарелок. Свекровь провела в больнице две недели.
— Наша маленькая тихая Фэйт? — спросила Эми, глядя вниз на дорогу, где они должны были встретиться со своей третьей подругой.
— Видимо, внутри Фэйт скопилось намного больше гнева, чем она это показывает.
— У неё есть причина для гнева. Правда, я не задумывалась об этом. Фэйт кажется такой практичной, такой разумной. Я не могу представить, как она нападет на кого-то, — Эми зашагала дальше, но Зои поймала её за руку.
— Есть ещё кое-что.
— Что? — спросила Эми.
— Дженни не сказала прямо, но пыталась разузнать у меня, в каком настроении находится Фэйт. Счастлива ли? Подавлена? В отчаяньи? Всё в таком роде.
— Ладно, ты напугала меня. Нам ведь не придётся запирать наши двери в спальню?
— Нет. Думаю, что Дженни намекала, будто Фэйт имеет склонность обрушивать своё несчастье на себя.
— Ты имеешь в виду суицид?
— Это моё предположение, — сказала Зои, затем, увидев выражение лица Эми, добавила: — Ей-богу, если ты дашь знать Фэйт, что мы знаем это, я… разорву тот портрет твоего мужа.
— Ну, если ты так поступишь, на этот случай у меня имеется вот этот, — Эми вытащила из сумки книгу, которую она купила, и открыла на странице с фотокопией писаного маслом портрета. Заголовок под ним гласил: лорд Джеймс Хоуторн, шестой граф Истлона, 1763–1797.
