— Дай мне какую-нибудь тряпку, Эоган, — сказал он виновато. — Я уберу…
— Не беспокойся, — тут же отозвался Эоган. И медленно добавил: — Сожрать Алага, не поперхнувшись, — такое не под силу даже богу…
— Я не бог, — сказал Синяка, уловив настороженность во взгляде кузнеца.
Он взял Аэйта за руку и вывел на дорогу.
— Синяка, — шепотом сказал Аэйт, — а это действительно ты?
…"И не обижай Пузана», — велел Синяка перед тем, как уйти в деревню. Такое распоряжение легче отдать, чем исполнить. Мела неприязненно посмотрел на безмятежно сопевшее чудовище. Комар наливался рубиновым светом, примостившись у великана за ухом, но Пузану это вовсе не мешало. Спал себе и спал.
Однако спал он, как выяснилось, не так уж крепко, и если комар его не особенно беспокоил, то сказать того же о злом и пристальном взгляде Мелы было нельзя. Великан приоткрыл один глаз и прогудел:
— Мела, успокойся. Ежели господин Синяка сказали, что приведут ребенка из плена, то они так и сделают. Они с Торфинном совладали, очень даже просто, а они тогда были совсем молодые. Во.
И снова захрапел.
Мела подумал немного над этой краткой речью, которая, несомненно, была проявлением великаньей чуткости, и сел спиной к чудищу, подставляя лицо свету восходящего солнца. Мела был дикарем и мог, как животное, ждать долго и терпеливо. Прошло никак не меньше пяти часов после рассвета, и Мела впервые насторожился: ему почудились шаги в лесу. Он легко поднялся и скользнул в заросли. Пестрая зелень, пронизанная светом, хорошо скрывала его. Он двигался бесшумно и очень быстро. Забравшись в ореховый куст, он осторожно выглянул на широкую лесную дорогу.
Зумпфы.
Он усмехнулся сам себе: а кого еще он рассчитывал встретить здесь, в часе ходьбы до их грязного логова? Они шли, перекинув свои кричаще-яркие щиты за спину, вооруженные короткими копьями и широкими короткими мечами, похожими на тесаки.
Впереди отряда Мела заметил красивого воина с волчьей шкурой на плечах. У него была осанка вождя. Щита он не носил. Тесак висел на его поясе справа, а за спиной у него был длинный меч с рукоятью в виде головы и растопыренных перепончатых лап Хозяина. Это и был Гатал.
Отряд двигался к соляному озеру. Вместе с воинами шли несколько женщин, одетых в короткие платья и ременные сандалии
— такие же, что носила Фрат. В отличие от женщин народа Мела, эти не имели оружия, а волосы забирали под яркие цветные платки. Они катили небольшую тележку с колесами, сделанными из круглых спилов дерева, без спиц. С тележки свешивались пустые холщовые мешки.
Одна из них остановилась возле орехового куста. Мела замер. Сперва он подумал, что женщина заметила его и хочет убедиться в том, что ей не почудилось. Но ведь зумпфы не наделены даром видеть скрытое — это пришло ему на ум в следующее мгновение. Он не шевельнулся, когда женщина протянула руку прямо у него над плечом и стала срывать орехи. К ней подошла другая.
— Зачем тебе, Хариона? — сказала она. — Они же зеленые.
Но и сама сорвала несколько.
Мела, не дыша, смотрел на них. Женщины были молодые, у них были простые и добрые лица. Их руки, мелькавшие у него перед глазами, огрубели от работы. Та, которую назвали «Хариона», по-детски щурилась от удовольствия, хрустя неспелыми орехами.
Неожиданно вторая женщина задела Мелу пальцами. Он не двигался, надеясь, что она не обратит внимания на тепло его тела, но женщина насторожилась.
— Что это, Хариона? — шепнула она и вдруг, засунув руки в куст по локоть, схватила Мелу за плечи.
Он вырвался и бросился бежать. За его спиной раздались громкие крики. Пролетело копье, но Мела не обратил на это внимания. Послышался треск сучьев, топот сапог и ругательства. Они все-таки решили погнаться за ним. Мела резко сменил направление и помчался в сторону соляного озера, чтобы не привести эту орду к спящему великану. Хотя Пузан и вызывал у него чувства, весьма далекие от восхищения, но все же не заслуживал такого подарка. Да и Синяка с Аэйтом, если им удалось выбраться из деревни, так вернее не повстречаются с Гаталом и его шайкой.
Мела петлял между деревьев, пролетая сквозь кусты. По треску ветвей и воплям преследователей он понимал, что они несутся справа и слева от него, собираясь взять его в клещи и загоняя в какую-то ловушку.
