Значит, из первоисточника следствию добыть ничего не удастся.
К трем часам пополудни принесли из фотолаборатории выкадрированный из фотокарточки увеличенный портрет неизвестного пожилого мужчины, снято было не в фокусе, а при увеличении нерезкость еще усугубилась, но портрет годился для идентификации. Взяв из фототеки портреты трех других мужчин, сходных по типу, Орлов отправился в универмаг.
Продавщиц, которые знали в лицо того человека, который навещал Светлану Сухову, вызвали в кабинет директора. Орлов предъявил им четыре фотопортрета, и обе без колебаний указали на кадр, снятый Алексеем.
Теперь требовалось установить, был ли этот человек знаком со Светланой к тому времени, когда делался снимок, то есть в конце мая — начале июня. Светлана говорить не могла — значит, надо спрашивать Галину Нестерову.
…Скорее всего Орлов, если бы он знал о состоянии, в котором Галина пребывала с тех пор, как Вера Сергеевна по телефону, заливаясь слезами, рассказала ей о случившемся, — скорее всего он отложил бы встречу с ней по крайней мере на завтра. Единственная подруга потерпевшей должна болезненно переживать несчастье — это понятно всякому. Но то, с чем столкнулся Орлов, граничило чуть ли не с катастрофой. Галина Нестерова с утра, после телефонного разговора с матерью Светланы, не пошла в университет, не стала завтракать, не отвечала матери, которая после двух безуспешных попыток разговорить дочь оставила ее в комнате и удалилась в свою спальню. Галина сидела в низком кресле, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладонях. Ольга Михайловна, позавтракав, поехала в парикмахерскую, вернулась, пообедала, а Галина все сидела, не меняя позы. Часы пробили шесть вечера — она все сидела. Немудрено, что она не могла сразу встать, когда за нею приехал посланный Орловым оперативный работник. Она самостоятельно и вниз спуститься не сумела бы — так затекли у нее ноги. Помощник Орлова принял это за минутную слабость, иначе он не настаивал бы на немедленной явке в управление.
Увидев ее входящей в кабинет и встав ей навстречу, Орлов спросил:
— Вы плохо себя чувствуете?
Галя не ответила. Орлов взял кресло, поставил его поближе к своему столу.
— Садитесь, пожалуйста.
Она послушно села.
Орлов спросил:
— Вы в состоянии ответить на несколько вопросов? Мы можем и отложить.
— Прошу вас, — сказала Галина.
Орлов решил действовать по несколько сокращенной программе — выяснять только самое необходимое.
— Посмотрите на эти фотоснимки. Кто-нибудь из них вам знаком?
Галина перебрала одну за другой четыре карточки.
Портрет из Лешиного кадра задержался в ее руке. Она узнала Виктора Андреевича.
— Этот, — без всякого выражения, вяло вымолвила она.
— Как его зовут?
— Виктор Андреевич.
— Вы давно с ним познакомились?
— В прошлом году.
— При каких обстоятельствах?
— Он сам пришел к Светлане.
— Ухаживал за ней?
— Нет, что вы…
— Его фамилия?
— Мы не знаем.
— Вы хотите сказать — Светлана тоже не знает?
— Да.
Орлову стало ясно, что, хотя Алексей отдал фотоснимок Светлане еще год назад, у подруги никогда не возникало мысли, что человек на снимке и некий Виктор Андреевич — одно и то же лицо.
— Где он работает?
— На химкомбинате. В лаборатории.
— А кто сидит с вами за столиком?
— Пьетро… Итальянец…
— Как его фамилия?
— Гале стоило труда вспомнить. Наконец она вспомнила.
— Маттинелли.
— Турист?
— Он работал на химкомбинате. Инженер.
— Вы часто виделись?
— Он уехал на следующий день.
Галина не выходила в своих ответах за рамки вопросов — это ей было не по силам.
— Он больше не приезжал?
— Нет.
— И писем не присылал?
— Присылал. Светлане.
— Она вам их показывала?
— Да.
— Что он писал в последний раз?
— Собирается приехать.
— Когда?
— Кажется, послезавтра.
— Когда вы в последний раз виделись с Виктором Андреевичем?
— Недели три назад.
— Он знает итальянца?
— Да.
— Спасибо. Поезжайте домой. Вас отвезут.
Орлов вызвал себе другую машину и поехал к Вере Сергеевне Суховой — ему не терпелось выяснить, сохранилась ли у Светланы фотокарточка, подаренная Лешей. Вера Сергеевна перерыла все и в комнате дочери, и у себя. Карточки не было.
Вернувшись в управление, Орлов заперся в своем кабинете и дважды прослушал записанный магнитофоном разговор, а потом позвонил своему начальнику генерал-майору Ганину. Генерал был занят, просил прийти через час. Чтобы не терять времени, Орлов связался с отделом кадров химкомбината и попросил выяснить, в какой из лабораторий работает инженер по имени Виктор Андреевич. Через сорок минут ему позвонили из отдела кадров и сказали, что ни в одной лаборатории человек, которого зовут Виктор Андреевич, не числится.
