Роб ничего не ответил. На его лице застыла скорбь. Он только что потерял отца. И у него тоже не было повода прыгать от радости. И если Джон раньше времени начнет настаивать на своем, он не согласится отправить подкрепление королю.
— У нее нет матери? — спросил Джон, нарушая молчание.
— Умерла. Задолго до отца.
— Братья? Сестры?
Роб покачал головой.
Потеряв свою семью, она решила присвоить его собственную. Что ж. Пусть забирает, не жалко.
— Когда это произошло? — Брат словно получал удовольствие от того, что из него приходилось клещами вытягивать каждое слово. — Когда убили ее отца?
— Два года назад.
Прошло больше времени, чем он думал. Более чем достаточно, чтобы ее рана затянулась.
— Как это случилось?
Роб вздохнул, очевидно понимая, что Джон не отстанет с расспросами, пока не услышит ответ.
— Она мало что рассказала. Стояло лето, как сейчас. Они были в горах, перегоняли стадо. На них напал Вилли. Убил всех, кроме Кейт. Угнал скот.
Убил всех. В приграничье так было не принято. Однако, следуя неписанному закону, он пощадил женщину.
— Что же вы не послали за ним погоню?
— Мы узнали обо всем неделями позже.
— Почему?
— Она пришла не сразу. Сперва похоронила отца и всех остальных.
Джон снова взглянул на Кейт. Эта женщина едва могла удержать клинок вертикально. Каких же душевных и физических сил ей это стоило?
— А потом?
— Мы пытались до него добраться, — огрызнулся Роб, будто Джон обвинял его в попытке уклониться от долга. — Но Сторвик все отрицал, и смотритель марки со стороны англичан не стал призывать его к суду.
В приграничье действовали свои законы, и за их соблюдением с обеих сторон границы следили назначенные королями смотрители.
— Даже если бы его судили, — продолжал Роб, — все равно у нее не было доказательств. Только ее слово против его.
— Значит, отец пообещал восстановить справедливость, раз в этом не преуспели смотрители. — Неожиданно он понял, как привлечь Роба и всех остальных на сторону короля. — Король назначил нового смотрителя от Шотландии. — Он наклонился вперед. — Я привез бумагу о его назначении. Этот человек заставит Сторвика ответить.
Роб фыркнул.
— Все они одинаковы. Что шотландцы, что англичане.
— Только не он. — Джон старался говорить уверенно, хотя почти не знал этого человека. — Ты обязан предоставить ему возможность проявить себя.
— Я обязан? — почти закричал Роб. — Сначала ты уезжаешь от нас, потом возвращаешься и диктуешь мне, что я обязан делать?
— Я уехал не по своей воле. Меня отослал отец. — Он понизил голос, надеясь, что Роб последует его примеру.
Но тот и не подумал говорить тише.
— Пусть так, но что-то я не заметил, чтобы ты торопился вернуться после того, как тебе стукнуло двадцать один.
— Меня не приглашали.
— Чтобы вернуться домой, не нужно ждать приглашения, Джонни. — Каждое его слово дышало высокомерием.
— Нужно, с учетом того, как меня встретили. — Он заметил, что разговоры в зале прекратились.
— Чему ты удивляешься? С момента своего приезда ты только и ноешь о том, что Брансоны обязаны помочь твоему драгоценному королю. Мог бы, по крайней мере, не оскорблять память отца до похорон.
Его надежды на то, что Роб примет правильное решение, стремительно рушились.
— У нас мало времени. Король ждет подмоги в Восточном Лотиане не позднее середины октября.
В глазах Роба установилась решимость. Он встал.
— Знаешь, что, Джонни. Мой отец намного важнее твоего короля. Придется вам с ним подождать моего решения, пока мы не похороним Рыжего Джорди.
Развернувшись к нему спиной, Роб вышел из зала.
И когда Джон поднял голову, он увидел, что на него в безмолвии смотрят все. Включая Кейт Гилнок.
