Мэтт и Мередит переглянулись, удивленные жалостью, одновременно промелькнувшей в их взглядах, и беспомощно попытались успокоить Бонни, которая обняла себя руками, отделываясь от прикосновений Мередит.
«Это Бонни… актриса драм театра», мелькнула у Мэтта мысль, но его природная честность не позволяла ему поддразнить ее.
– Я считаю, что, – медленно начал он, – это именно то, о чем на самом деле подумали мы все, когда она только-только вернулась. – «Когда мы танцевали в лесу, как чокнутые», подумал парень. – Вероятно, все мы думали, что они могут жить где-то неподалеку от Феллс Черч, и что все у них будет, как раньше… До того как Стефан…
Мередит покачала головой, смотря вдаль сквозь ветровое стекло,
– Не Стефан.
Мэтт понял, что она имеет в виду. Стефан приехал в Феллс Черч, чтобы воссоединиться с миром людей, а не для того, чтобы потянуть человеческую девушку за собой, в неизвестность.
– Ты права, – ответил он, – Я тоже думал об этом. Она и Стефан, возможно, смогли бы найти способ жить здесь, вместе, в спокойствии. Ну, или поблизости… Это все из-за Деймона. Он приехал, чтобы взять Елену против ее воли, и все поменялось.
– И теперь, Елена и Стефан уезжают. И если они уедут, они больше не вернутся! – завыла Бонни. – Зачем? Для чего Деймон начал все это?
– Стефан однажды сказал мне, что он любит вмешиваться в разные события из полнейшей скуки. На сей раз, вероятно, все началось из-за ненависти к Стефану, – ответила Мередит. – Но мне хочется, чтобы сейчас он смог, просто, оставить нас в покое.
– Да какая теперь разница? – рыдала Бонни. – Ну была это вина Деймона. Мне уже плевать! Чего я действительно не понимаю, так это – почему что-то нужно менять?
– Нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Или даже однажды, если ты достаточно сильный вампир, – проговорила Мередит искаженным голосом. Никто не засмеялся. Тогда она добавила очень мягко, – возможно, ты спрашиваешь не того человека. Возможно, Елена та, кто может ответить тебе, почему что-то нужно менять, если она помнит, что случилось с ней там, на Другой Стороне.
– Я не подразумевала, что все действительно должно измениться…
– Но изменится, – сказала Мередит грустно и еще более мягко. – Разве ты не видишь? И в этом нет ничего сверхъестественного. Это жизнь. Все должны расти…
– Я знаю! У Мэтта есть футбольная стипендия, ты собираешься в колледж, а затем, наверняка, выйдешь замуж! Потом вероятно появятся дети! – Бонни сказала это так, словно это было чем-то неприличным. – Я же собираюсь застрять в среднем колледже навсегда. Все вы повзрослеете, и забудете о Елене со Стефаном… и обо мне. – Закончила она тоненьким голоском.
– Эй, – Мэтт всегда был защитником обиженных и игнорируемых. И даже сейчас, когда он думал только о Елене,… размышлял, сможет ли он когда-нибудь избавиться от воспоминаний об этом поцелуе,… он обратил внимание на Бонни, которая казалась сейчас такой маленькой и хрупкой. – О чем это ты говоришь? Я собираюсь вернуться после колледжа домой и жить здесь. Я возможно умру прямо здесь, в Феллс Черч. И буду думать о тебе. В смысле, если ты хочешь.
Он похлопал Бонни, и она не уклонилась от его прикосновений, как от рук Мередит. Она наклонилась к нему и прижалась лбом к его плечу. Когда ведьма вдруг слегка вздрогнула, он обнял ее, даже не задумываясь.
– Мне не холодно, – сказала Бонни, но не делала попыток сбросить его руку. – Сегодня вечером довольно тепло. Я только… мне не понравилось, когда ты сказал «я вероятно умру прямо… Осторожно!
– Ё…! – Мэтт вдавил тормоза, бранясь в три этажа, обеими руками сражаясь с рулевым управлением, Бонни совершила нырок, а Мередит пыталась зафиксироваться сама. Теперешний автомобиль Мэтта, в отличие от старого, утонувшего в реке, был очень потрепанным и не имел подушек безопасности. Он являл собой свалку различных запчастей уже развалившихся автомобилей, собранных вместе.
– Держитесь! – завопил Мэтт, когда машину занесло, шины завизжали, после чего автомобиль развернуло, задняя часть слетела в кювет, и передний бампер врезался в дерево.
Когда все замерло, Мэтт резко выдохнул и ослабил мертвую хватку на руле. Он начал было поворачиваться к девушкам и замер. Парень шарил в темноте, пытаясь включить свет, но то, что он увидел, заставило его вновь застыть не двигаясь.
