Ее горячая шея, выставленная напоказ прямо перед ним – это было чересчур, чтобы сопротивляться, даже для него. Он знал узоры вен Елены точно так же, как знал ее лицо. И все же…
«Все правильно. Все хорошо…» – прозвучал голос Елены у него в голове.
Он погрузил свои ноющие клыки в маленькую вену на ее шее. К этому времени они стали настолько острыми, что Елена, привыкшая к укусам подобным жалящей змее, этот практически не заметила. Для него, для них обоих, это было насыщением. Неописуемая сила свежей крови Елены заполнила горло и вены Стефана, а она сама погрузилась в счастливое и бессвязное состояние.
Для него всегда существовала опасность взять слишком много, или не дать ей достаточное количество своей крови, дабы она хорошо себя чувствовала и не погибла. Не то, чтобы ему нужно было слишком много крови, однако торговля ею с вампирами всегда может быть чревата. Но темные мысли уплыли далеко в абсолютное блаженство, которое овладело ими обоими.
Мэтт выловил из кармана ключи, когда он с Бонни и Мередит уселись вместе на широкое переднее сидение его грохочущего драндулета. Парень смутился от того, что вынужден был поставить свою машину рядом с роскошным Порше Стефана. Мягкая обивка салона автомобиля Мэтта была в клочья, которые приходилось поддерживать, когда кто-нибудь садился на сиденье. Бонни легко уместилась в откидном кресле кое-как оснащенном ремнем безопасности, между Мэттом и Мередит. Парень украдкой наблюдал за ней: когда она была расстроена, то иногда забывала пристегиваться. Дорога назад, через Старый Лес, была слишком ухабистой, с крутыми поворотами, которые стоит принимать всерьез, даже если они будут единственными на дороге.
«Больше никаких смертей» – думал Мэтт, пока они отъезжали от пансиона. «И больше никаких удивительных воскрешений». Мэтт уже увидел достаточно много сверхъестественного, на остаток жизни ему точно хватит. Сейчас он чувствовал себя, так же как Бонни: хотел, чтобы все стало нормальным, таким, как было всегда, а жизнь шла своим чередом.
«И без Елены», – насмешливо прошептал голосок у него внутри.- «Отказаться от нее даже без борьбы?»
«Эй, я в любом случае не смог бы победить Стефана, в любой борьбе, даже если бы ему связали обе руки за спиной и надели мешок на голову. Забудь об этом!…Все кончено, как бы она там меня не поцеловала! Сейчас она для меня просто друг».
Но он все еще чувствовал вчерашнее прикосновение теплых губ Елены к его губам. Эти мягкие прикосновения не являются социально приемлемыми для двух «просто друзей». Но она пока не знает об этом. А он чувствовал теплоту и покачивание ее танцевально стройного тела.
«Черт, она вернулась совершенной,… физически, по крайней мере». – Думал он.
Жалобный голос Бонни прорезался в его приятные воспоминания,
– Как только я начала думать, что все будет хорошо, – вопила она, едва не плача, – Как только я начала думать, что все наладится,… в конце концов, все пошло так, как оно должно было идти!
Мередит, очень мягко, ответила:
– Это трудно, я знаю. Кажется, мы все больше теряем ее. Но мы не можем быть эгоистами!
– Я могу! – категорично заявила Бонни.
«И я тоже» – шепнул Мэтту внутренний голос. – «По крайней мере, в душе, где никто не сможет увидеть мой эгоизм. Старый добрый Мэтт… Мэтт никогда не будет возражать! Какой же молодчина Мэтт! Что ж, наступило время, когда старый добрый Мэтт против! Но она выбрала другого, и что я могу поделать? Похитить ее? Запереть на замок? Попытаться взять ее силой?»
Эта мысль вдруг отрезвила Мэтта подобно холодному душу, и он стал внимательнее следить за дорогой. Как-то автоматически он уже проехал несколько поворотов разбитой однополосной дороги, бегущей сквозь Старый Лес.
– Мы все вместе планировали поступить в колледж, – упорствовала Бонни, – Затем мы хотели вернуться сюда, в Феллс Черч. Вернуться домой. Да мы с самого детского сада планировали все это, и теперь, когда Елена снова человек, я думала, что наши планы осуществятся. Но сейчас уже понятно, что ничто не будет таким, каким мы задумали, так ведь? – она закончила свой вопрос более спокойно, и вздохнула,- Так ведь? – Это уже не было вопросом.
