Потом он достал пилюльку концентрата и в раздумье посмотрел на нее. Если бы такой можно было вылечить всех!..
Атомка, неутомимая и исполнительная, взяла курс на Институт. Предстояло настраивать установку.
Через два дня Руков показался в Особой. Он придирчиво оглядел ослепительные стены, белоснежные комбинезоны врачей. К нему подошла Лида, исполнявшая при больном роль сиделки. Руков не хотел брать ее в Институт, но пришлось согласиться: лежа в павильоне, космонавт звал ее сквозь стиснутые зубы, и отвлечь его не было возможности.
- Михаил Константинович, - сказала Лида, заглядывая Рукову в глаза, ассистенты предлагают по-другому проводить выявление.
- Вот как! - нервно фыркнул Руков. Он сильно переутомился за последнее время, да и сложная настройка аппарата отняла много сил. - Как же, позвольте спросить?
- Не нужно начинать с раннего слоя, - нисколько не смущаясь его тоном, говорила Лида. - Сначала мы зафиксируем самый отлет, затем несколько часов до него и так далее. Всю запись проведем в несколько ускоренном виде, компьютеры будут замедлять уже без участия больного.
Руков молчал, разглядывая листки, покрытые знаками.
- Да, действительно лучше, - пробормотал он. - Хорошо. Через шесть часов давайте больного в зал.
...Жгуче вспыхнули юпитеры. Вогнутая поверхность чаши с лежащим внутри космонавтом съежилась под пристальными глазами лазеров. Люди в белом провезли по монорельсу главную установку. Голубым светом зажегся стенной экран. Люди, подобно светлячкам, укрылись за переборками, оставив неподвижного космонавта наедине с бесстрастными машинами, решавшими сегодня его судьбу.
- ...Три. Два. Один.
- Пуск!
Белый зал словно вспыхнул. Десятки лиц в непроницаемых очках за перегородками вперились в экран. На его шершавой поверхности задвигались тени.
Но лишь постепенно они оформились во что-то многоцветное и рельефное. Щелкнула кнопка записи.
Холмы поросли густой травой, маленькое солнце карабкалось вверх, багровея от усталости. Вдали воздух становился лиловым и дрожал в рассветном мареве.
- Ну и красота!.. - громко прошептал кто-то невидимый.
Как бы в подтверждение этих слов точно три взмаха ножа один за другим вспороли небо, и фиолетовые полосы брызнули на его пыльную гладь. У самого горизонта зареял светолет, играючи выделывая изящные петли.
- Ты знаешь, - опять заговорил тот же голос, - странно, но я совершенно не хочу улетать...
- Зря. В этой планетке есть что-то чертовское - не могут освоить с шестой попытки!
Крупным планом показались спорящие: Ярослав и кибернетик Листов.
- Удивительно... Универсально... - пробормотал Руков. - Показывает себя со стороны!
- У нас такая работа, - засмеялся на экране Ярослав. - Сегодня здесь, завтра там, а послезавтра на том свете...
- А ты что, жалеешь?
- Нет! Конечно, нет! Разум в оболочке корабля плюет на вселенную и лезет вперед... Заманчиво!
- Потянуло на символику! - свистнул Листов. - А ведь верно... Пошли на стартовую. Не терплю дожидаться вызова. Летишь в Седьмую?
- Не знаю. Мне бы подальше. Люблю двойные солнца...
- Акиноров тоже рвался за кратными светилами, светлая ему память... вздохнул Листов.
- Идем, - хмуро оборвал его Ярослав.
- Он не болен, - сказал Руков. - Давайте ускорение передачи.
Космонавты, не говоря ни слова, быстро зашагали прочь. Их лица были спокойны.
Когда тяжелая створка люка скрыла их в корабле и из сопел вырвался первый сноп огня, Руков задумчиво проговорил:
- Выключайте. Вот вам и пожалуйста, - обернулся он к Лиде. Буквально самый верхний слой, и ни признаков заболевания, ничего. Даже не надо давать замедленную.
- Значит, теперь можно взять поглубже... - неуверенно сказал кто-то из ассистентов.
- И снова ничего? Нет, теперь начинайте со второй недели.
- Михаил Константинович! - взмолилась Лида. - Попробуйте еще раз!
Помощники одобрительно зашумели.
- Что за бредовая идея! - раздраженно сказал Руков, садясь на место. - Хорошо. Новый, и последний, раз. По местам.
Лицо космонавта в нише было необычайно бледно, глаза совсем стеклянные. Казалось, он перестал дышать.
Руков с тоской посмотрел на него. Как можно вылечить этого уже почти не человека?..
