— Кирит-Унгол? Долина Моргула? — опросил он. — Время, Фарамир, время? Когда вы расстались с ними? Когда должны они достичь этой проклятой долины?
— Я расстался с ними утром два дня назад, — ответил Фарамир. — Оттуда до долины Моргулдуина пятнадцать лиг. Если они двинутся прямо на юг, окажутся еще в пяти лигах западнее проклятой башни. Они не могли прийти туда раньше, чем сегодня. Может, и теперь еще не пришли. Я понимаю, чего вы боитесь. Но Тьма не связана с ними. Она началась вчера вечером, и прошлой ночью весь Итилиен накрыло Тенью. И мне ясно, что Враг долго готовил нападение на нас и час нападения был назначен до того, как путники покинули наше убежище.
Гэндалф встал и прошелся по комнате.
— Утром, два дня назад, и оттуда три дня пути! Как далеко место, где вы расстались?
— Двадцать пять лиг по прямой, — ответил Фарамир. — Но я не мог прийти быстрее. Вчера вечером я лежал на Кайр-Андросе, длинном острове на Реке, который мы удерживаем. Лошади переправились на другой берег. Когда наступила Тьма, я понял, что нужно торопиться, поэтому поехал с тремя воинами. Свой отряд я отправил на юг, чтобы усилить гарнизон бродов Осгилиата. Надеюсь, я не сделал ничего дурного? — он взглянул на отца.
— Дурного? — воскликнул Денетор, и глаза его сверкнули. — Почему ты спрашиваешь? И люди были в твоем распоряжении. Или ты хочешь знать мое мнение о всех твоих делах? Не скоро же ты обратился ко мне за советом. Ты говорил искусно, как всегда, но разве я не видел, как ты заглядываешь в глаза Митрандиру, будто спрашивая, хорошо ли ты сказал и не сказал ли ты лишнего. Он давно уже захватил твое сердце. Твой отец стар, но еще не выжил из ума. Я вижу и слышу. И мало из того, что ты скрыл, о чем умолчал, неясно мне. Я знаю ответ на многие загадки. Увы, увы, Боромир!..
— Если то, что я сделал, вам не нравится, отец, — спокойно сказал Фарамир, — то я хотел бы получить ваш совет до того, как принимать столь тяжелое решение.
— Разве твое решение изменилось бы от этого? — усмехнулся Денетор. — Я думаю, ты все равно поступил бы так же. Я хорошо знаю тебя. Ты желаешь быть таким же величественным, щедрым и добрым, как короли древности. Может, так и подобает человеку высокой расы во времена его могущества и мира, но в наши отчаянные дни великодушие может обернуться смертью.
— Пусть так, — сказал Фарамир.
— Пусть так! — воскликнул Денетор. — Но не только твоей смертью, Фарамир, но и смертью твоего отца и всего твоего народа, который ты теперь, после гибели Боромира, обязан защищать.
— Вы хотели бы, чтобы мы поменялись местами? — спросил Фарамир.
— Да, я хотел бы этого! — сказал Денетор. — Боромир был верен мне и не заглядывал в глаза колдунам. Он помнил бы о нуждах своего отца и не расточал бы того, что послала ему судьба. Он принес бы мне ее могучий дар.
На мгновение сдержанность изменила Фарамиру.
— Я прошу вспомнить, отец, почему я, а не он оказался в Итилиене. Наши поручения были даны нам повелителем Города.
— Не добавляй горечи в мою чашу, — остановил его Денетор. — Разве не пил я ее много ночей? Если бы можно было все изменить! Тогда бы эта Вещь была моей!
— Успокойтесь! — сказал Гэндалф. — Боромир ни в коем случае не принес бы ее вам. Он умер, и умер достойно. Пусть покоится с миром. Он всего лишь протянул руку к Вещи, но если бы он получил ее, он бы тем более погиб. Он взял бы ее для себя, и вы не узнали бы сына по его возвращении.
Лицо Денетора сделалось твердым и холодным.
— Боромир оказался менее послушным, не так ли? — негромко спросил он. — Но я — тот, кто был его отцом, — говорю: он принес бы ее мне. Вы, может быть, и мудры, Митрандир, однако со всеми вашими тонкостями в вас еще не вся мудрость. Мудрость может найтись и не в сетях колдунов, и не в торопливости глупцов. В этом деле у меня больше знаний и мудрости, чем вы считаете.
— В чем же ваша мудрость? — спросил Гэндалф.
— Ее достаточно, чтобы проникнуть в дело, которое два глупца пытаются скрыть. Использовать Вещь опасно. Но в наше время отдать ее в руки безмозглых халфлингов и отправить в землю самого Врага, как сделали это вы и этот мой сын, — безумие.
