Как же он, Иржи, не понимал, в какую бездну он вверг Карлу, уехав от нее?! Сотни женщин лишались мужей в то время. Но для Карлы это оказалось труднее, чем для многих других: ведь у нее не было ни одного близкого человека, когда из пучины одиночества она рука об руку с Иржи поднялась на золотую вершину счастья. Она верила тогда, что это навеки, собственно, даже не верила, а просто не задумывалась ни о чем. С ней был муж — опора, уверенность, любовь. Да еще ребенок. Высоко, где-то в самом небе искрилось ее счастье. И вдруг погасло.
Суровая жизнь — хорошая школа. Это она связала Карлу по рукам и по ногам, не позволила ей протянуть мужу руки на прощание, заставила молчать, когда ей хотелось крикнуть: «Не уходи!» На час, на день, на неделю помогает твердая воля, но тем хуже становится человеку потом. Одинокая сосна на скалистом утесе тоже выживает, но кому ведомо, сколько страданий и лишений переносит она в своей безрадостной жизни, без опоры и защиты, под вечными натисками вихрей и метелей.
У Карлы отняли сына: он будет жить в деревне у бабушки, бегать на солнышке, пить молоко. Что верно, то верно, ему там будет лучше, и кому, как не матери, понять это? Но понять — одно, а пережить — другое. Карла поняла, что она должна быть холодна с родителями мужа, который отверг ее. Ведь она в разводе с Иржи. И она отказалась переехать к ним и поступить учительницей в какую-нибудь из окрестных школ.
Да, она поняла, а они, конечно, нет. И по-настоящему охладели к ней. Сколько слез пролила потом Карла…
Слезы… Зыбок мост воспоминаний. Нет, Карла уже не плачет. Вся она как-то поникла, поддалась чарам музыки и жадно прислушивается.
…Близко, совсем близко ей видится стриженая головка Кете Хафтл. Кете глядит на нее с укоризной. Кете! Как едва расцветший полевой цветок под косой, погибла она где-то в концлагере Бреслау. Она первая открыла глаза Карле. Десятки книг и брошюр прятала Карла в тайниках своего домика, десятки молодых людей побывали у нее, широко открылись окна в новый мир. И все это благодаря Кете…
В проникновенной музыке виолончели Карла словно слышит голос Кете и будто говорит с ней:
— Ты упрекаешь меня, Кете, что я не выдержала первого же испытания, которому подвергла меня жизнь? Упрекаешь?
Стриженая головка с глубокими глазами улыбается добродушно и чуть снисходительно. Нет, Кете не упрекает. А если и упрекает, то только за то, что Карла поддалась слабости и захотела умереть. Кете была всего на несколько лет старше Карлы, но она была мудра, как человек с большим жизненным опытом. «Самая чистая вода грозит гибелью, если безрассудно броситься в нее разгоряченной», — говаривала Кете, упрекая Карлу за нетерпение, за привычку действовать очертя голову. И наше кристально чистое время грозит гибелью слишком поспешным, опрометчивым, разгоряченным… таким, как Карла.
Карла зажмуривается, чтобы не видеть ласкового взгляда Кете.
Потом началось… Карла шла из школы к троллейбусу. В этот день занятий в классах не было, потому что не пришел ни один ученик. Озабоченный, но улыбающийся директор сказал учителям: «Ну, что ж, по домам, друзья. Соберемся после…» — он сделал многозначительную паузу. Карла помнит, как приятно ей было услышать слова «после войны», но при мысли о боях за город страх закрался в ее сердце.
Кучка людей ожидавших троллейбус, вдруг разбежалась — словно вода, упавшая на камень, — брызнула в разные стороны. Карла, не раздумывая, вбежала в соседний дом. Следуя стрелке указателя «Бомбоубежище», она нашла подвал. Жители, собравшиеся в подвале, приняли ее как свою. В минуту опасности люди сбиваются в кучку, точно перепуганные цыплята…
Два дня и две ночи прошли в атмосфере самых нелепых слухов, измышлений, надежд и страха. Две ночи люди с ужасом глядели на небосклон, со всех сторон озаренный пожарами. На третьи сутки укрывшиеся в подвале чехи услышали треск пулеметов и автоматов, топот сапог, стук колес. А потом настало лучезарное майское утро: несколько советских бойцов с оружием на изготовку вошли в темный подвал.
— Немцы есть?
У Карлы на глаза навертываются слезы, когда она вспоминает то утро, и от этого еще светлее и ярче становится воспоминание.
