Все эти понты были предназначены только для меня, любимого, а я с утра находился в плохом настроении, и этот наезд серьёзно меня разозлил.
«Видят боги, я не хотел никого трогать, но ушастые сами захотели гнуть передо мной пальцы, значит, мне придётся их разгибать, а возможно, и переломать, если будут упираться», — решил я и скроил восхищённую рожу.
Шоу невероятной меткости у меня уже давно было отработано до автоматизма и демонстрировалось не в первый раз, просто в этот аттракцион нужно было внести некоторые коррективы, сообразно обстановке.
Я бодро зааплодировал, отдавая дань столь высокому искусству владения луком, и подошёл к Милорну, якобы для того, чтобы предупредить его о том, что ухожу на пару дней побродить по окрестностям.
— Милорн, у меня просто нет слов! Я не знаю ни одного эльфа, который бы так хорошо стрелял из лука.
— Сиятельный, вы перехваливаете меня. Пять лет назад на императорском турнире в Меране я видел, как стреляет из лука Арима Летящая Смерть, вот это действительно непревзойдённый мастер среди ныне живущих на Геоне. Если бы вы видели, как он стреляет, то не стали бы меня так нахваливать, — с показной скромностью заявил Милорн.
«Вот ты и попался, ушастый», — подумал я, а вслух заявил:
— Да, ты прав, Милорн, Арима был хорошим лучником.
— Ингар, вы знали великого Ариму?
— Да, пришлось один раз встретиться.
— Вы сказали, что он «был хорошим лучником»? Это значит, что Арима умер?
— Да, вы абсолютно правы, он мёртв, — со скучающим видом ответил я.
— И вам известно, как погиб этот великий воин? — недоверчиво спросил Милорн.
— Увы, судьба сделала меня свидетелем его смерти, — продолжил я придуриваться.
— Вы участвовали в битве, в которой погиб Арима?
— Не было там никакой битвы. Арима со своими дружками напал на лесной дороге на одинокого путника и был убит.
— А откуда вам это известно, ведь путник был одиноким? — с усмешкой спросил эльф.
— К несчастью для Аримы, этим путником был я.
— Сиятельный, вы убили Ариму? Как вам это удалось? — спросил обалдевший Милорн.
— Очень просто, я застрелил его из лука.
После этого заявления на тренировочной площадке наступила гробовая тишина, продлившаяся пару минут. Похоже, Арима был легендарной личностью не только среди гвельфов. Первым обрёл дар речи Милорн. Эльфийская гордость не позволяла ему поверить в то, что хуман может стрелять из лука лучше, чем знаменитый эльф.
— Сиятельный, вы можете покарать меня за дерзость, но и тогда я не поверю вашим словам! Человек не может стрелять из лука лучше эльфа!
— Милорн, а кто тебе сказал, что я человек? Правда, я раньше и сам так думал, а сейчас в этом сильно сомневаюсь. Мне знакомы приступы эльфийской спеси, но обвинять себя во лжи я не позволю никому! Одолжи мне свой лук, и я попытаюсь доказать тебе, что ты не прав, правда, с одним условием…
— Каким? — не дал мне договорить Милорн.
— Проигравший будет голым бегать по лагерю и кукарекать! — почему-то сказал я, но менять это идиотское условие было уже поздно.
— Я согласен, сиятельный, выбирайте цель! — решительно заявил эльф.
Первым делом я посмотрел на небо, но харуха или хотя бы воробья поблизости не наблюдалось, и поэтому мне пришлось несколько минут ломать голову в поисках достойной цели под насмешливыми взглядами Милорна и его воинов. Наконец мой взгляд зацепился за одинокую сосну, растущую на скале почти в километре от нас. Я поманил пальцем ближайшего воина и приказал ему привязать мишень к стволу того дерева. Эльф удивлённо посмотрел на меня, но побежал выполнять приказание. Минут через двадцать запыхавшийся воин вернулся и доложил, что всё готово.
— Милорн, прошу вас начать, а я буду стрелять за вами, — подбодрил я растерянного эльфа.
— Сиятельный, что вы собираетесь делать? — удивлённо спросил Милорн. — С такого расстояния мишени даже не видно. Мне, возможно, удастся попасть в крону дерева, но в мишень — никогда!
— Значит, если я попаду в мишень, то я выиграл?
— Конечно, но чудес на свете не бывает. Сиятельный, вы очень сильный маг и легко можете убить магией сотню человек, но стрельба из лука — это искусство и плод многолетних тренировок. Каждый эльф рождается с луком в руках и всю жизнь не расстаётся с ним. Я стреляю из лука больше ста пятидесяти лет и знаю, о чём говорю. На такое большое расстояние даже выстрелить не каждый сможет, а попасть — и подавно! — отбрил меня Милорн.
