– Активизирован резервный буфер, – объявил невидимый ученый.
Более глубокий и хмурый голос техника нараспев произнес:
– Фазовые переходные катушки подключены. Временной перенос – согласованная фаза.
В сыром воздухе комнаты распространился вибрирующий электрический гул. Из контрольной шахты, где были установлены панели ромуланского компьютера для управления этим устройством, повалил туман, окутывая изначальное инопланетное управление, которое, казалось, требовало непосредственного внедрения в живую нервную систему.
В груди Сэлэтрель защемило. Несмотря на браваду перед Трасиусом и командой станции, она знала что вступает в бой чувствуя меньше напряжения, чем сейчас. Она взбунтовалась против собственного адмирала и похитила свою Боевую Птицу с меньшим страхом и меньшим сомнением, чем сейчас.
Быстрее, чем когда-либо, по радио загремели голоса ученых и техников, проверяя оставшиеся системы, пока фазовые переходные катушки не были синхронизированы с моделью буфера и временными изоляционными трубопроводами.
Сэлэтрель заставила себя успокоиться, рисуя в воображении подпространственные каналы, связывающие теперь ее Боевую Птицу с этим устройством и невообразимые тропы, идущие в обход пространства-времени, что тянулись в прошлое. Она вынудила себя сосредоточиться на одной, заключительной команде, которую осталось дать.
Приглушенный голос Вокса, воина, который когда-то был ее возлюбленым, обратился к ней сквозь звуки машинерии, энергично льющейся жидкости и шипящего пара.
– Командор…?
Сэлэтрель неподвижно уставилась на ковчег, теперь залитый сине-белым сиянием.
– Подать энергию, – приказала она.
Все произошло сразу.
Помещение наполнил набирающий высоту стон, обескураживающе похожий на крик живого существа. Он исходил из машины.
Медленная волна света внутри заполненного жидкостью ковчега ускорилась в такт с оранжевым свечением, что раздробилось на пронзительные золотистые вспышки.
Напряженно работали трубопроводы, беспорядочно пульсируя.
На ромуланском пульте резко прозвучал отрывистый предупреждающий сигнал.
– Первичный поток материи подтвержден.
– Мы активизировали временную блокировку.
Зазвучал второй предупреждающий сигнал.
– Переключение на резервный эмиттер.
– Вторичный поток материи подвержден.
От разрядов энергии взорвался сердечник резонатора, осветив громадный ангар с необузданной яростью шторма.
– Смешение потоков энергии. Временное уплотнение подтверждено.
Сэлэтрель осознала, что вонзила ногти в ладонь.
Восстановление было легкой частью.
Свет в ковчеге начал таять. Затененная масса теперь стала видимой в плотной темной жидкости.
Перед ней проплывали засохшие, гнилые, чудовищные обрывки прошлого. Ожидая начала.
– Теперь – подтверждение нано-трансмиссии, – заявил техник.
Сэлэтрель взглянула вверх. Над двумя пультами в шахте управления в воздухе голографические изображения спиралей ДНК вертелись быстрее, чем она могла прочесть их основные пары.
Завопило сразу три сигнала тревоги. Заливалась сирена, наполняя комнату своей отчаяной песней.
Проецируемые модели ДНК потеряли фокус и цельность.
– Вокс? – выкрикнула Сэлэтрель в темноту.
Внезапная вспышка и взрыв крыла машины направили в комнату каскад искр. Машина отторгла одно из ромуланских устройств.
– Вокс! – завопила Сэлэтрель, готовясь бежать к контрольной шахте, где все еще в том же старательном и неторопливом темпе двигались силуэты техников.
– Медицинскую бригаду к ковчегу, – спокойно объявил Вокс. Трое ромуланских ученых вышли из темноты к небольшим лесам, построенным вокруг прозрачного контейнера.Сэлэтрель побежала, чтобы оказаться там первой.
Она увернулась, когда взорвался ближайший трубопровод, изрыгая в воздух густую зеленую жидкость, которая с шумом выплескивалась на каменистый пол. Сейчас Второй Комплекс был пропитан непривычной вонью хлорофилла.
Сэлэтрель добралась до лесов первой. Ковчег был в двух метрах выше нее. Она вгляделась в его затемненную сердцевину, увидела внутри фигуру.
Увидела, что эта фигура движется.
Она бросилась на лестницу, сразу за ней – двое ее ученых.
– Откройте его! – скомандовала она, когда они добрались до вершины ковчега.
