— Да.
— Видно, что-то случилось.
—Может быть, она поссорилась с Лавди, своей подругой. Или совершила какой-нибудь промах.
— Не очень похоже на Джудит.
— Да уж, что и говорить. Ну да ладно, ерунда все это, какая бы ни была причина, она уже едет. Поможет мне со светомаскировочными шторами.
Бидди встала и выплеснула холодный чай в раковину, потом налила в кружку свежей заварки.
Мораг уселась на коврике и уставилась на хозяйку в надежде, что ей дадут чего-нибудь вкусненького.
— До ужина далеко! — сказала ей Бидди. — А ведь Джудит с тобой еще не знакома! Она даже о тебе не знает. Если будешь вести себя с ней хорошо, она, может быть, будет брать тебя на прогулку. — Бидди выпрямилась и прислонилась к раковине. — Что ж, можно считать, дата ее визита просто передвинулась вперед. — Она встретилась глазами с мужем, сидящим по другую сторону стола. — О, Боб, пожалуйста, не надо опережать события, не волнуйся раньше времени! Что бы там ни стряслось. Скоро все узнаем.
— Если это что-то действительно серьезное, она, возможно, и не захочет с тобой делиться.
— Захочет. Я просто спрошу у нее. Мы же близкие люди. А все эти недомолвки и тайны не по мне.
— Будь с ней тактична, любимая.
— Разумеется, дорогой. Ты же знаешь, я обожаю девочку.
Сразу после одиннадцати, когда Бидди уже начала беспокоиться и ей стали мерещиться всякие ужасы, Джудит приехала. Бидди увидела в окно горящие фары автомобиля, ползущего к ним вверх по холму, и заслышала шум мотора, который становился все громче. Она поднялась со стула и быстро вышла из комнаты, пересекла холл и включила свет над передней дверью. Стоя на пороге вместе с Мораг и глядя в темень, где гулял ветер, она видела, как маленький «моррис» въехал в открытые ворота.
Шары погасли, дверца открылась и показалась Джудит.
— Ах, дорогая, какое облегчение! Я уже не чаяла увидеть тебя живой. — Они обнялись. — Скверная поездка?
Не так чтобы очень. Просто долгая. Я и рассчитывала приехать примерно в это время.
— Знаю, знаю. Просто я дергалась.
— В самом конце дорога так петляет! В какой-то момент я уже думала, что заблудилась. — Джудит опустила глаза на Мораг. — А это кто?
— Мораг. Наша собака.
— У тебя же никогда не было собаки!
— А теперь есть. Это Нед ее привез.
— Какой молодец! Привет, Мораг! Сколько она живет у вас?
— Два месяца. Пошли в дом, нечего тут стоять и болтать. Где твой багаж? — Бидди открыла заднюю дверцу «морриса» и вытащила чемодан Джудит. — И это все?
— Тут все необходимое.
— Я надеялась, что ты к нам надолго…
— Как знать… — ответила Джудит серьезно. — Может, и надолго.
Они вошли в дом. Бидди заперла за собой входную дверь и поставила чемодан на нижнюю ступеньку лестницы. Они встали, глядя друг на друга в резковатом свете холла. Кажется, с Джудит все в порядке, решила Бидди. Чуть бледна и заметно похудела с тех пор, как Бидди видела ее в последний раз, но на вид вполне здорова. Не больна и вроде не трясется от сдавленных рыданий. Хотя, возможно, просто держит себя в руках…
— Где дядя Боб?
— После чая поехал обратно в Девонпорт. Думаю, ты увидишься с ним в следующие выходные. Ну, чего тебе хочется? Поесть? Выпить? Могу предложить суп.
Джудит покачала головой.
— Хочу в постель, больше ничего. Я падаю с ног.
— Грелка нужна?
— Ничего не нужно. Только кровать и подушка.
— Тогда иди наверх. Комната та же, что всегда. И утром не вскакивай, я принесу тебе чаю часов в девять.
— Прости меня… — проговорила Джудит.
— Боже милостивый, за что?!
— За то, что свалилась на вас как снег на голову.
— Ох, что за вздор! Мы всегда рады тебе. Ну, иди-иди, ложись. Отоспись хорошенько.
— Постараюсь…
Джудит подхватила свой чемодан и стала подниматься по лестнице.
Не Бидди первая разбудила Джудит — ее опередила собака. Сквозь сон Джудит услышала какое-то царапанье — это Мораг скреблась о дверь, просилась в комнату. В полусне Джудит вылезла из кровати, дотащилась, пошатываясь, до двери, впустила собаку и рухнула обратно в постель. Почти в ту же секунду она опять провалилась в сон. Когда Бидди пришла в девять часов будить племянницу, неся обещанную чашку чая, она обнаружила, что Мораг, свернувшись клубком, лежит на краю постели, навалившись всей своей теплой тяжестью на ноги спящей.
