Однако на этом мое геройство закончилось. Появившийся сзади охранник приложил огневика «каменной глыбой» по спине, а подбежавшая Катя, положив руку ему на голову, крикнула:
– Готово! – И тело огневика сложилось, словно игрушечное.
Мужчина в форме охранника, приложивший пациента земляной техникой, деловито говорил в рацию:
– Это Девятый, у нас все! Что у второй группы?!
– Ведут бой! Нужна помощь! Через десять секунд опускаем преграды! – быстро ответил голос из рации.
– Катя! Ты нужна мне в двести десятом! – очень властно сказал голос из рации. – Тащи сюда мужчину. Охране аккуратно раскатать девушку, следить, чтобы была в сознании, но без сил! Девятый старший!
– Принял! – сказал мужчина и огромными шагами побежал в сторону быстро опускающегося вала земли, огонь на котором потух секунды три назад.
– Сможешь его понести? – спросила сестра, указывая на огневика.
– Конечно, – сказал я, с сомнением посмотрев на истекающего кровью мужчину, вымазанного сырой землей и пылью. Но взглянув на себя, увидел, что и сам выгляжу не лучше.
– По лестнице и направо! – быстро сказала Катя и умчалась вперед.
Прежде чем взять мужчину на руки, я затянул длинный порез на его руке и еще один на груди и только после этого направился с ним к зданию. В дверях я обернулся, чтобы посмотреть на развернувшийся позади меня бой. Видеть подобное мне раньше не доводилось, хотя система была рабочая.
Семеро охранников стояли вокруг девушки, которую уже по грудь окутала земля. Даже отсюда было видно, как земля пульсирует и сжимается, сдавливая тело девушки. Кроме того, охранники по очереди отправляли в ее сторону простейшие техники. На этом мой интерес к происходящему иссяк: я понял, какая именно задача была поставлена охранникам. И пошел дальше.
На первом этаже никого не было. Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, я увидел, куда подевались люди. Здесь было людно, словно в торговом центре в период распродаж. Было много раненых, посеченных осколками, над которыми склонились люди в медицинских халатах.
На меня никто не обратил внимания, все занимались своими делами. Дойдя до двести десятого, я попросил девушку, помогавшую перевязывать пациента, открыть мне дверь. Она быстро провернула ручку, и я вошел.
Внутри шла настоящая операция. Лежащий на спине мужчина был накрыт белой простыней, у него недоставало руки и ноги. Судя по тому, что я видел, с одной рукой и ногой уже закончили работать, и теперь занимались другими.
Работали четыре человека. Один держал голову оперируемого, второй работал с правой рукой, а Катя и, как я понял, мой дед Фрол Иванович, возвращали на место отрубленную ногу.
Я положил мужчину, которого держал на руках, на соседний стол и внимательно осмотрел его на предмет ранений, которые не заметил ранее. И залечив еще несколько небольших ранок, повернулся к людям у операционного стола.
Мужчина, державший голову оперируемого, изучающе посмотрел на меня и спросил:
– Раны лечить умеешь?
– Да, – ответил я.
– Тогда начинай с живота, у него все там посечено. Все предметы и грязь я достал, но концентрации на заживление не хватает.
Только сейчас я заметил, что у него по лбу текут крупные капли пота. Откинув простынь, я был удивлен и восхищен одновременно. Во-первых, как этот мужчина еще жив? Во-вторых, что это за чудо-техника? Целитель словно окутал мужчину своей силой и с ее помощью поддерживал его организм в жизнеспособном состоянии.
Я не знал, как работать с данной техникой, поэтому медленно приложил руки к невидимому полю и осторожно начал использовать свои силы. Подстроиться под старшего коллегу оказалось не так уж и сложно, и вскоре я уже уверенней начал воздействовать на раненого. Сделать красиво я не умел, а вот максимально быстро и эффективно зарастить раны – это всегда пожалуйста.
Через сорок секунд живот пациента весь был в розовых шрамах небольшого размера. Ему очень повезло, если так можно сказать о человеке, которому отрубили руки и ноги. Внутренние органы были целыми, хотя, возможно, целители уже сделали основную работу без меня, а я только дорабатываю.
– Хорошо, – сказал целитель, отдавший мне первую команду. – Теперь переходи к правой руке и сращивай ее до конца.
