– Да твое волнение по лицу можно прочесть, и он легко это сделает, – тихо рассмеялась Катя и положила руку мне на лоб. – У него опыт такого рода просто громадный…
– Ты что, уже читаешь? – немного нервно спросил я, когда Катя уже около минуты стояла и смотрела в глубь меня.
– Да нет, – отрицательно покачала головой сестра. – Просто когда я рассказывала дедушке про тебя, он сказал, что я должна была посмотреть внимательней и тогда сама бы все поняла.
– А ты поняла? – удивленно спросил я, поднимая на нее глаза.
– Теперь да, – ответила Катя. – Оказывается, это никакая не аномалия, – грустно пожала она плечами. – Под действием подавителя твои каналы силы перекрутило, и после того как подавитель сняли, они стали фонить в пространство, понемногу выбрасывая силы, а потом срослись. Мы-то привыкли к определенному виду потоков, стандартных для человека. А ты выдаешь совсем другую картинку – иной, нечитабельный вариант потоков. Это довольно странно, и мне не под силу прочитать это.
– Ничего себе! – удивился я и облегченно выдохнул.
В отличие от Кати, которая меня не чувствовала, я ее ощущения считывал и знал, что она меня в данный момент не обманывала.
– Вот так вот! – сказала она и заметила: – Кстати, ты стал очень популярен. У меня некоторые подружки уже спрашивали, не знаю ли я тебя и не могу ли дать номерок.
– Не давай! – быстро сказал я. – Скажи, что телефонами я предпочитаю обмениваться сам, при личной встрече… А что, у тебя есть такие молодые подружки? Ну… моего возраста?
– Подружки – нет. Твоего возраста у меня только знакомые. Но девочки постарше тоже интересовались, – улыбнулась Катя. – Так что не теряйся… Глядишь, и невесту тебе подыщем.
– А вот это пока рановато, – поднял я вверх руки, скрещивая их перед собой. – К такому шагу я еще не готов.
– Ничего не рано, – ответила Катя и, понизив голос, добавила: – Мой тебе совет: пока у тебя есть возможность выбрать себе жену самостоятельно, воспользуйся этим. Позже, когда оботрешься тут, старшие родственники тебя быстро возьмут в оборот, это я тебе точно говорю… Глазом моргнуть не успеешь, как женят или обвенчают.
– Я подумаю над этим, – сказал я.
Я уже задумывался над этим, но не придавал данному вопросу особого значения. Но раз дело обстоит так, как говорит Катя, значит, нужно подумать.
– Подумай, – сказала Катя. – Кстати, сейчас мы идем по единственному в империи центру, где уже долгое время успешно лечат душевнобольных людей. Этому центру уже шестьдесят девять лет. Раньше он был так себе, одним из многих центров подобного профиля по всему миру. Однако после того, как сюда пришли Зимины, дела пошли в гору. Особенно успешно центр работает последние десять лет. Это мировая клиника, в которой на данный момент проходят лечение сто сорок три пациента.
– Не поверю, что в империи так мало душевнобольных, – не удержавшись, заметил я.
– Да, их немало, – подтвердила Катя. – Но это только главный офис, для самых-самых. Да и если будет больше больных, персонала на них не напасешься.
– Все больные лечатся тут за свой счет? – уточнил я.
– Не только… Но на данный момент здесь других нет, – ответила девушка.
– Поэтому и охрана такая? – спросил я, кивая на стоящих вдали мужчин в серой одежде форменного образца.
– Нет, это внутренняя охрана. – Сестра взглянула на мужчин и тут же потеряла к ним интерес. – На данный момент мы работаем с людьми, пострадавшими в результате боевых действий. Родов очень много, и постоянно кто-то с кем-то воюет. Плюс различные приграничные конфликты… Бывает, у некоторых пациентов ни с того ни с сего сносит крышу, в прямом смысле. Мгновенная смена настроения или резкий скачок паранойи – и пациент начинает чудить по-черному.
– Ого, – удивился я. – Я-то думал, что у вас тут обычные психи лежат… Даже не подозревал, что работа здесь может быть связана с риском.
– Опасно только в самом начале, пока не понимаешь, как пользоваться своими способностями. Как правило, агрессию в свой адрес мы чувствуем мгновенно. Главное – в первые же секунды помутнения рассудка пациента поставить «доспех духа», чтобы не дать серьезно ранить себя…
