Крис замялся:
– Да, но, чтобы рассказать им об этом, я должен вернуться назад, в Канзас. Для начала нужно отыскать дыру, из которой меня вытолкнули. А кроме этой Белой скалы, вблизи не видно ничего подходящего, откуда можно свалиться!
Крис уставился на скалу:
– Никакого отверстия не видно. Правда, мне этот фокус уже показывали, когда я падал на Чёрный камень.
Он стал осторожно приближаться к ней. Пройдя несколько метров, Крис с удивлением заметил, что, хотя и шёл всё время прямо вперёд, скала оказалась слева от него. Он повернулся и снова направился к скале. На этот раз она осталась справа, но всё на том же расстоянии. После нескольких безуспешных попыток мальчик убедился, что, как бы он ни старался приблизиться к скале, ему это никак не удаётся.
– Всё ясно, назад меня принимать не собираются, – Крис сел на песок и задумался. – А что, если сделать подкоп? Может быть, удастся подобраться к этой недотроге, прорыв ход в песке?
Он начал энергично раскапывать песок сначала руками, а потом попавшимся под руку плоским камешком величиной с ладонь. Через полчаса уже была готова канавка, в которую мальчик мог улечься во весь рост. Кристофер отошёл немного назад, чтобы проверить, правильно ли он копает. Оказалось, что линия, вдоль которой расположена его канавка, опять отклонилась в сторону от Белой скалы.
Никакой надежды на возвращение не оставалось. Крис подозрительно шмыгнул носом. Он был совсем один, без еды и питья, в чужой пустыне под непривычного серебристого цвета, но всё равно палящим солнцем.
Мальчик в отчаянии поглядел по сторонам, пытаясь найти хотя бы небольшую тень, чтобы спрятаться от солнечных лучей. Кроме его собственной, там была тень от злополучной скалы. И сейчас она как раз падала на вырытую им с таким трудом, но совсем бесполезную канавку. Крис лёг в неё, подложив руки под голову, и закрыл глаза. Ему вспомнилось всё, что с ним сегодня произошло.
Колодец, Великая пустыня, полёт на драконе. Перед ним, ласково улыбаясь, стоит на зелёной лужайке неизвестно откуда взявшаяся бабушка Анна. Она протягивает ему кружку холодного молока и пирожок с маком. Позади неё – цветущие деревья. А в отдалении высятся горы. Весь этот пейзаж очень напоминал Волшебную страну с высоты птичьего полёта.
Утомлённый жарой и дневными впечатлениями мальчуган не мог понять, то ли это мираж, то ли он сам грезит наяву…
Очнулся Крис от ощущения, что на него кто-то пристально смотрит.
На самом краю его убежища стояли два человека. Они были одеты в длинные голубые плащи, на голове – голубые береты, на ногах – голубые башмаки с чёрными пряжками. Голубоватый оттенок кожи придавал лицам людей суровый, застывший вид. Глаза с чёрными неподвижными зрачками уставились на Криса. Взгляды их встретились. Обнаружив, что мальчик проснулся, один из незнакомцев произнёс вопросительно:
– Рангут Тар?
Крис не понял вопроса, заданного на незнакомом ему языке, но, чтобы не показаться невежливым, поднялся и вылез из канавы.
– Ванг Тар? – опять спросил его всё тот же человек.
Крис пожал плечами:
– Я вас не понимаю. Меня зовут Кристофер Талл. Я из Канзаса, из Соединённых Штатов Америки, если вам о чём-то это говорит.
Незнакомцы переглянулись, о чём-то переговорили между собой и жестами показали мальчику, что он должен идти с ними.
Крис и не возражал. Всё-таки перед ним были живые люди. Это лучше, чем оставаться ночью одному в незнакомом месте.
– Только дайте сначала, пожалуйста, попить, – попросил он и показал жестами, как будто пьёт из кружки.
Второй человек, очевидно помощник или подчинённый, откинул полу плаща, отстегнул от ремня плоскую квадратную коробочку и протянул её Крису. Мальчуган взял её, повертел в руках. На крышке он обнаружил кнопку и небольшое отверстие.
– Была не была, попробую, что за снадобье. Не умирать же от жажды, – решил Крис, приставил фляжку ко рту и нажал кнопку.
Жидкость, находящаяся внутри, была прохладной и имела кисловатый, вяжущий привкус. Она сразу освежила пересохшее горло и утолила жажду.
Они двинулись в путь, направляясь к стоящей неподалёку машине, похожей на вертолёт. Люди в голубых плащах помогли Крису взобраться внутрь по лесенке и поднялись сами, а старший из них сел за штурвал.
