Примерно три тысячи лет назад идиллия закончилась. Тонкие пути, открытые из какого-то другого мира, привели в Эллану новых существ. Орков. Термин людской, я, кажется, упоминал об этом… Поначалу эльфы и не заметили, что рядом с ними поселились соседи. Если вечноживущие осваивали леса и луга, то оркам милее были горы и предгорья. К тому времени, как первые мэллорны пали под топорами орков, вознамерившихся пустить не поддающуюся гниению древесину на банальные стройматериалы для возводимых крепостей и прокладываемых шахт, делать что-то было уже поздно. Новые обитатели Элланы на новом месте освоились и сдавать позиции не собирались. После нескольких довольно-таки кровавых стычек установилось некое равновесие сил. Орки, без острой необходимости, не заглядывали в леса. Лесные жители не упускали случая продемонстрировать той или иной горной крепости мужество и умение своих стрелков, но… скажем так, старались не увлекаться. Проливалась кровь регулярно, но до серьёзного противостояния дело больше не доходило.
Откуда явились орки, в общем и целом, было известно. Чем был вызван исход – нет… сами орки об этом не распространялись, а эльфы не особо и интересовались. Считалось, что орки бежали от каких-то проблем, но это было их личным делом и никого не касалось.
Новая напасть обрушилась на долгожителей Элланы, если по нашему счёту, где-то около двух тысяч лет назад. До милых сердцам эльфов лесов добрались люди. На этот раз источник бедствия был установлен, как и причины его возникновения.
В 40-60 годах новой эры римские войска под руководством сначала будущего императора Веспасиана, а потом — губернатора Гая Светония Паулина активно продвигались вглубь Британии. Прогибаясь под натиском непобедимых легионов, кельты отступали. Наибольшей ненавистью римлян пользовались друиды – лекари, хранители знаний и, не в последнюю очередь, маги. По сути, ненависть была вполне обоюдной, друиды выступали идейными вдохновителями сопротивления, поскольку захват Британии означал для них, как минимум, утрату власти. Пусть эта власть была, в основном, над умами, но друиды не всё время проводили у священных дубов, часто они стояли в тени королевских тронов.
Сжигая священные друидские рощи, уничтожая магов при каждой возможности и сметая плохо организованные, хотя и отважные отряды пиктов, легионеры в целом завершили экспансию в 60 году новой эры, захватив остров Мона. Незадолго до этого, признавая безнадёжность дальнейшего сопротивления, уцелевшие друиды сумели, применив массовые человеческие жертвы, пробудить скрытую магию Стоунхенджа и открыть тонкий путь, ведущий в Эллану. Уйти успело почти двадцать тысяч человек, затем часть менгиров рухнула и тонкий путь закрылся. Лишившиеся пути к отступлению воины и друиды отступали к острову Мона, где и были поголовно уничтожены. О том, что изрядная часть пиктов избежала легионерских гладиев, римляне так и не узнали. Последние друиды предпочли умереть, но не раскрыть тайну Стоунхенджа. Да и прояви они самую полную откровенность, это не помогло бы захватчикам – смещение камней, составляющих древнее сооружение, разрушило магию этого места.
Поначалу люди с хозяевами не конфликтовали. Друиды (среди ушедших их было не так уж много) с готовностью возносили жертвы величественным мэллорнам, простолюдины униженно испрашивали разрешения занять то или иное пастбище, охотиться в не слишком нужном эльфам лесу или ловить рыбу в реках (последнее вечноживущих и вовсе волновало мало). И сердца эльфов грело преклонение новых соседей перед ними, бессмертными и мудрыми.
Потом появились первые укреплённые поселения, обнесённые каменными стенами. Задымили кузницы, зазвенели молоты – земля Элланы была щедра на доселе ненужный хозяевам металл. Орки, не поделив что-то с одним из человеческих поселений, напали – и откатились, зализывая раны. А над входами жилищ пиктов появились клыкастые головы, свидетельствуя о том, что враг повержен и уже не сможет ожить, дабы вернуться и отомстить. Это понравилось эльфам… поначалу. А потом пикты дали понять, что эльфийская голова является ничуть не менее желанной добычей, чем орочья.
