2 марта самодержец оставил в дневнике такую запись: "Утром пришел
Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его
словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто
бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая
партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот
разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2 1/2 ч. пришли ответы
от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в
спокойствии, нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали
проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я
переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал
из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!".
Если Николай II точно передал суть разговора, то из этого становится
ясно, что работа по его дезинформации была поставлена достаточно хорошо.
Временное правительство (министерство из Думы) не противостояло восставшей
толпе, а потворствовало ей, и уж точно никакие социал-демократы не могли с
правительством бороться, поскольку у них тогда не было в столице ни сильной
организации, ни лидеров. Вообще, Временный комитет депутатов государственной
думы провозгласил создание Временного правительства только после согласования
с эсеровско-меньшевистским Петроградским Советом (рабочим комитетом),
штаб-квартира которого после этого сразу переместилась в Таврический дворец.
Связь между Советом и правительством скрепляло то, что Александр Керенский
являлся членом обоих органов. Впрочем, даже 2 марта ситуация была далека от
катастрофической. Были верные присяге войска, провинция сохраняла спокойствие,
лидеры мятежа были трусливы и недальновидны. Но у последнего русского царя
начисто отсутствовала твердая воля, и потому всякий раз, когда от него
требовались решительные действия, он пускал все на самотек (ну вылитый
Горбачев!).
Итак, в деле свержения Николая совпали интересы трех сторон - высшего
генералитета (лидеры группировки генералы Алексеев, Рузский, Гурко, Крымов),
либеральных политиканов и стоящих за ними буржуазных кругов (Гучков,
Коновалов, Терещенко, Львов, Родзянко, Керенский, Милюков, и другие) и членов
императорской фамилии (великий князь Кирилл, а так же великие князья Николай
Николаевич (дядя царя), Борис Владимирович, Дмитрий Павлович, Николай
Михайлович, Александр Михайлович, Сергей Михайлович). Но стратегические цели у
них были разные. Кирилл хотел, просто напросто, захватить трон и править, как
самодержец, он вовсе не был заинтересован в ограничении самодержавной власти,
и уж тем более его невозможно представить сторонником демократической
республики. Ведь в этом случае он, так же как и другие члены династии, терял
все свои привилегии. Романовы не были поголовно впавшими в маразм кретинами,
каковыми их пытаются представить плоско мыслящие историки и публицисты. Нет,
заговорщики из числа ближайших родственников Николая Романова хотели лишь
скинуть с престола законного государя, с которым большинство из них вдрызг
испортили отношения. С этой целью они и заигрывали как с военными, так и с
думскими авантюристами.
Дозаигрывались, мать их! Дошло до того, что великий князь Кирилл еще до
отречения законного императора от престола, нарушил присягу, прибыв в штаб
морской гвардии, объявил о своей поддержке революции. С красным бантом на
груди он явился в штаб переворота - Таврический дворец и предоставил гвардию
для охраны арестованных царских министров. Он же горячо поддержал арест семьи
низвергнутого самодержца и раздавал интервью, рассказывая о том, какой
страшный гнет старого режима он испытывал на себе до революции. Все это
кажется полнейшим абсурдом, если не учитывать того, что Кирилл Владимирович
был третьим претендентом на престол после наследника Алексея и брата царя
Михаила Александровича. Кирилл просто возжелал стать первым "революционным"
царем. Какой бы фантастической не казалась сегодня такая вероятность, но она
