Все это Тим ничуть не хотел уничтожать, и готов был придумывать любые доводы, чтобы этого не делать.
Правда, с точки зрения личного риска расколоть планету какими угодно бомбами издалека было, конечно, проще, чем спускаться в эту расселину. Страшно было, честно говоря, до усрачки.
Хотя пока ничего страшного не происходило: мимо просто скользили стенки ущелья, базальтовые, слоистые… Олени мимо не падали: Вонг взял хорошо в сторону от того места, где скалы были забрызганы кровью. Никому не приятно, когда мимо проносится беспомощное животное.
— Ну как, уши закладывает? — азартно спросил Вонг.
— С чего бы? Герметично.
— А нет, так заложило бы мощно. Мы уже на три километра спустились… оба на.
Да уж, это было на самом деле «оба на».
Тим считал, что животные летят во что-то типа мясорубки. Сканированием им не удалось ничего засечь, ни с орбиты, ни уже с их маленького суденышка. Но все равно его воображение рисовало что-то мрачное: разделочный цех, животных падают в какой-то туннель, откуда по трубе попадают к самому сердцу планеты…
Ничего подобного. Пропасть оказалась не такой уж бездонной: на глубине трех километров она пропадала, кончалась широким каменистым плато. Это плато усеивали кости. Тысячи, миллионы костей; полуразложившиеся туши; совсем свежие туши сколько хватает глаз. Солнечный свет проникал сюда еле-еле и из-за капризов спектра местной звездочки (а может, скальных пород, от которых он отражался) делался голубоватым. Это если не считать фар их катера. Туши и кости были до половины погружены в мелкий черный песок; фонарь выхватывал неестественно вывернутые конечности, расколотые обломки рогов, вывернутые раны, присыпанные песком… По большей части, правда, тела, сброшенные с такой высоты, раскрашивало в фарш — отвратительно.
Слева от них мерзко со свистом хряпнуло о землю еще одно тело.
— Не дергайся, — сказал Вонг, хотя Тим и не думал дергаться. — Если по нам попадет, эта штука и не то выдержит.
— Холодный и больной рассвет… — пробормотал Тим.
— Стихи, что ли, пишите? — удивленно посмотрел на него Вонг.
— Не я, парень у нас один[11], — Тим дернул плечом. — У вас есть идеи?
— Какие могут быть идеи? Просчитались мы. Если эти туши никому не доставляются…
— А я вот не уверен, что не доставляются, — перебил его Тим. — Гляди.
Из расселины в скалах вышмыгнуло непонятное существо размером с комнатную собачку или с большую кошку. Шубка серая, косматая; на голове то ли рожки, то ли антеннки. Существо практически сливалось по цвету со скалой и, может быть, они бы не разглядели его в тени. Но их там было больше одного: они шебуршались, копошились, и казалось, что это сама тьма там клубится.
Существа явно боялись пришельцев. Вот один сунулся в свет — и тут же отскочил.
— Выключи фары, — велел Тим.
Вонг послушно провел рукой по панели, и свет погас. Маневр возымел успех: существа с бурыми шубками явно осмелели и бросились к тушам — точнее, к фаршу, ошматкам и костям. Напрягая глаза, Тим и Вонг увидели, как те отрывают куски и волокут их куда-то в темноту.
— Ну вот, — сказал Вонг. — Просто местная живность. Приспособилась пир себе устраивать.
— Вонг, — ответил ему Тим, — я помню инструкцию. У тебя есть такой датчик, вроде рентгеновского. Просвети-ка этих малышей?
— Зачем? — спросил Вонг, хотя руки его уже двигались по панели: дисциплина вперед. Все-таки сейчас Тим был его начальником.
На панели прямо перед ними загорелось изображение одного из малышей.
— Снимем шкурку, — проговорил Вонг.
С изображения начали сниматься слои: сперва в самом деле шкурка, потом слой мускулов…
— Ого… — пробормотал посол. — Ты как догадался?
Тим склонен был с ним согласиться: именно ого.
— Интуиация, — ответил он.
Зверек изнутри был не живым. То есть отчасти живым, конечно: на металлических костях и шарнирах наросло живое мясо, а вместо сердца пульсировал крошечный шарик. Судя по графику, шарик излучал радиоволны, и из шли провода к плате позади глаз: своеобразный «мозг»… впрочем, биологический мозг тоже имелся.
— Они все такие? — спросил Тим.
— Откуда ж я знаю…
Вонг просканировал еще нескольких, на выбор: то же самое.
