— Я слышал ваш разговор из коридора, — кивнув, сказал он. — Но я также знаю, что мы не имеем ни единого свидетеля, который может это подтвердить, без чего мы ни на шаг не продвинемся. Поэтому-то мне так важна эта встреча — парень может нам очень пригодиться. — Он захлопнул дверцу и, торопливо обогнув машину, сел на водительское место.
— Так где вы с ним встречаетесь?
— В рыбном ресторане Маккормика на Четвертой авеню. Он обещал к полудню подъехать туда. — Логан взглянул на часы. — А мне еще вас надо к матери завезти.
Что выливалось в поездку по мосту на восточную сторону озера и возвращение потом обратно в Сиэтл. На все это ушло бы не меньше получаса.
— Я поеду с вами, — сказала Дана.
Логан покачал головой:
— Тот парень желает говорить со мной с глазу на глаз.
— В таком случае я подожду в машине. Не хочу, чтобы мама увидела меня такой, как сейчас, Майк.
Он все не соглашался, хотя и сочувствовал ее желанию не показываться матери в таком состоянии.
— Не знаю, сколько времени это займет, а вам надо отдохнуть. Похоже, вы плохо себя чувствуете и стараетесь это скрыть. — Он помолчал, словно прикидывая возможные варианты. — Ладно, продержитесь еще немного, постараюсь долго вас не мучить.
Он нажал на акселератор. «Остин-хили» рванул по Двенадцатой стрит, откуда вылетел на трассу 1-90, направляясь на восток, к мосту. Двигатель гудел теперь негромко и ровно.
— Вы не туда едете! — заволновалась она. — Центр же в другой стороне!
— А мы не в центр едем, — сказал он. — Я везу вас к себе домой. Там вы сможете отдохнуть.
Майк Логан объяснил ей, что дом его находится на самой вершине горы Пума в Иссакве, не избегшей массовой застройки, когда кварталы жилых домов, особняки и новые торговые центры начали распространяться все дальше к востоку от Сиэтла. Но на горе, однако, местами еще сохранился первоначальный парк с густой зеленью и старыми деревьями. Там даже можно было встретить, правда все реже, рысь, пуму и медведя-гризли. На вершине горы на участках, арендуемых властями, возвышались и радиотрансляционные башни — к ним вели немощеные или мощенные гравием и упирающиеся в ворота дороги. «Остин-хили» кружил, поднимаясь вверх по одной из таких дорог мимо башен, и Дана следила взглядом за дорогой, пока перед ней внезапно не вырос трехэтажный дом из тесаной сосны, такой же естественный, как и гигантские деревья вокруг. Дорога огибала зады усадьбы, когда же Логан подрулил к фасаду, Дана просто оторопела. Дом был словно вписан в рощу кизила и можжевельника. Он походил на собор, чьи витражи вздымаются к скату крыши. Как и у Уильяма Уэллеса, дом сливался с окружающим лесистым пейзажем. Три пня во дворе были выдолблены в середине и превращены в кашпо для керамических ваз, откуда свешивались цветы и вьющиеся растения.
Дана вылезла из машины под аккомпанемент целой симфонии звуков — перезвона колоколов и курантов, колокольчиков, подвешенных на ветвях деревьев, — все это начинало кружиться и звенеть от малейшего ветерка.
— Это вы все сами придумали? — спросила она.
Логан кивнул:
— И построил тоже.
Она перевела взгляд на дом, потом опять поглядела на него.
— Это построили вы? — Вопрос прозвучал недоверчивее, чем она намеревалась.
Он пожал плечами.
— Без ложной скромности могу так сказать. — Он направился к передней двери. — Только должен предупредить, что внутри работы еще не закончены.
— Невероятно… Кто же это проектировал?
— Моя жена. — Перейдя деревянный мостик через ручей, Логан поднялся на веранду. Он отпер переднюю дверь, и Дана очутилась в холле со сланцевым полом и каменной стеной; по стене струился водопад, струи которого падали в бассейн с водяными лилиями, водорослями и рыбками. Из холла шли ступеньки вниз — в гостиную с камином из необработанной скальной породы, тянувшимся вверх до самого потолочного ската. В пол уходили древесные стволы, смыкавшиеся наверху с балками потолочных перекрытий, образовывавших второй ярус — с нишами и помостами. В огромные окна внутрь жилища проникала природа, и казалось, что ты и не покидал ее.
Вот он, шалаш на дереве, подумала Дана, вспомнив, что сказала Логану у себя дома.
