— Кретины есть кретины!
Коул услышал, что дверь туалета распахнулась. Он пошелестел газетой, давая знать вошедшему, что левая кабина занята. Не хватало еще, чтоб он вломился сюда и увидел все хозяйство Коула! Послышался звук льющейся из крана воды, потом дважды стукнула ось с рулоном полотенец. Коул вернулся к газетной статье, но не мог найти место, где остановился. Он услышал, как вжикнула молния ширинки, и поглядел в нижнюю щель кабинки. Носки ковбойских сапожек незнакомца были направлены к стене с писсуаром. Коул фыркнул. Наверно, чудило какой-нибудь, помешанный на чистоте: сперва руки моет. Впрочем, кого на свете не бывает?
В писсуаре спустили воду. Коул следил, как скрылись с глаз ковбойские сапожки. Спустя секунду опять послышался шум воды в раковине, сопровождаемый двойным стуком оси с полотенцами. С ума сойти. Коул выждал секунду, не желая, чтоб его опять прерывали, но потока света из открываемой двери, как было раньше, когда человек вошел, не последовало. Парень этот действовал ему на нервы. Коул взглянул на таблицу. «Красный мяч» третьего дня с триумфом выиграл и теперь только на два очка отставал от «Янки». «Маринер», конечно, сезон продул, а все потому, что забыли золотое правило бейсбола: важнее всего подача.
Коул прислушался — звука открываемой двери по-прежнему не было, как не было и света из двери. Все-таки это чертовски странно… Коул поднял глаза, подумав, что, может, парень этот извращенец и подглядывает за ним. Нет, никто не подглядывал. Потом он увидел ковбойские сапожки возле своей кабинки.
— Занято! — громко, не скрывая раздражения, сказал он.
Дверца соседней кабинки открылась и затем закрылась, замок защелкнули.
— Господи, — прошипел он так, чтобы его услышали, — теперь ему было плевать. — Решайся уж, что ли…
Он заглянул в нижнюю щель и с удовлетворением увидел, что сапожки стоят на плиточном полу носками вперед. Незнакомец сильно сбил Коула с ритма. Тот чувствовал, что дело еще не сделано. Ему требовалось пятнадцать спокойных, ничем не прерываемых минут каждое утро, чтобы кишечник опорожнился как следует. Он вновь сосредоточился на статье о том, как «Маринер» упустил свой шанс на пятой подаче, после того как все лунки были заполнены без аутов, но встрепенулся, услышав в соседней кабинке непонятный шорох. Словно мышь скреблась, грызла дерево, или крохотным ножичком сверлили дырку. Он приложил ухо к перегородке, отделявшей его от этого маньяка. И вдруг с нее соскользнул и с грохотом упал на кафельный пол контейнер с туалетной бумагой, оставив вместо себя дырку величиной с бейсбольную лунку.
Коул чуть было не упал со стульчака.
— Эй ты, придурок, я сейчас тебе жопу надеру!
Он наклонился к дырке.
— Слыхал… меня? — крикнул он. И тут же: — О, мать…
Блески стояла спиной к прилавку, глядя на колонки насосов. Ей расхотелось дразнить и соблазнять этого мальчугана. Бензинный счетчик отключился на цифре шестнадцать долларов шестьдесят восемь центов, а она выжала еще бензина, доведя счет до шестнадцати семидесяти пяти. Так она и знала, что будет больше, чем на пятнадцать долларов. Она повернулась к парню:
— Который час?
— А вам который надо?
Она покачала головой, брезгливо глядя на него.
— Время?
— Одиннадцать сорок пять.
Дрочила чертов этот Коул! Ей еще шесть минут его ждать. Тоска. Не может опростаться по-быстрому! Вечно тратит на это минут пятнадцать, волынит, читает про этих своих треклятых «маринеров». Он, конечно, мерзавец — и пьет не просыхая, и с ней обращается как с последним дерьмом, пьяный ли, трезвый ли. Работы постоянной у него нет — так, от случая к случаю нанимался на стройки, потому и связался с этим несчастным Лоренсом Кингом. Стал пропадать по ночам, пить и тратить все деньги, что зарабатывал, а к ней заявлялся, лишь когда требовался ему хороший минет. А сейчас он и вовсе спятил, воображает какой-то заговор, связанный с правительством. Небось это
Кинг все ему наговорил. Что Кинга шлепнули, она не удивляется. Мерзавец почище Коула. Но что уж она точно знает, так это что правительство тут ни при чем — большое ему дело до Кинга! Наверное, это какой-нибудь дружок Кинга по прошлой его темной жизни, чем-то Коул его разозлил, а может, деньги не отдал.
