— Кретин! — громко сказал Коул.
Кинг отказывался признать, что их просто подставили. Обштопали, как мальчишек. А Коул это знал. Он говорил это Кингу. Говорил, что их подставят. Того парня не будет дома. Как же! Вранье собачье! Когда Коул услышал, что входная дверь открывается, он был в спальне — у него из рук вывалилось то, что он должен был там добыть. Он еще надеялся, что парень поднимется на второй этаж. Но нет, не поднялся. Прошел по коридору, мимо спальни, где за дверью притаился Коул, прямиком в комнату к Ларри — ту, где на них со стен глазели маски. Коул хотел лишь ударить парня по голове, оглушить из-за спины, но парня, черт его дери, угораздило обернуться и уставиться прямо на Коула. Мать его… Он глядел прямо ему в глаза, как будто запоминая его черты. Коулу ничего не оставалось, как пришить его, а теперь он был уверен, что тот, кто их нанял, именно этого и хотел. Он хотел убить Джеймса Хилла, кем бы там тот ни был. Он знал, что тот вечером явится домой и застукает Кинга и Коула с поличным, и знал он также и о том, что у них у каждого уже по две судимости было и достаточно еще одной, чтобы им схлопотать пожизненное.
Сейчас единственный для Коула шанс — это убраться куда подальше, в место, где знают его и его семью и предупредят, если тот тип явится расспрашивать о нем. А пока суд да дело, надо будет попросить папашу устроить его на фосфатный комбинат в Сода-Спрингс. А по уик-эндам он станет гонять на велосипеде; гонки по пересеченной местности — вот для чего он был рожден. Если полиция все же доберется до него, он свалит всю вину на Кинга, скажет, что сам он никого не грабил и знать не знает ни о каком убийстве. Скажет, что Кинг бахвалился разок о грабеже и говорил, что убил там кого-то, — видать, про этот случай рассказывал. Ладно, это после. Не полиция сейчас его главная забота. Главная его забота — этот тип, черт из преисподней.
Он отыскал спортивную страничку и, уронив другие газетные листы на пол, пробежался по заголовкам. «Маринеры» проиграли «эйнджелсам». Отстали на четыре очка. «Мать твою», — опять ругнулся он. Плохо дело.
Блески качала в свою «нову» бензин с безиндикаторного насоса, следя за цифрами счетчика, мелькавшими быстрее, чем в игорном автомате какого-нибудь из излюбленных ею казино. Она знала, что на бак ее машины бензина пойдет больше, чем на пятнадцать долларов, особенно если учесть, как взвинтили эти арабы цены на бензин на летний период — это уж у них как водится. А еда за стойкой потянет больше, чем на пять долларов. Да что там еда — за одно пиво надо будет заплатить не меньше пяти долларов. Этому болвану Коулу придется отстегнуть еще. Ничего, выдержит. Она видела, какую толстенную пачку долларов сунул он в карман куртки. Коул держит ее за дурочку, думает, что толк от нее лишь в постели, а во всем прочем она ни бе ни ме. А она умнее, чем ему кажется. У нее много таких Маршаллов Коулов перебывало, и с каждого она тянула дай бог. И при этом она не прочь иной раз потрахаться хорошенько, а в этом плане Коул представляет кой-какой интерес, а уж когда он при деньгах — интерес возрастает.
Она услышала, как прозвенел колокольчик. Автомобильные шины пересекли протянутые по покрытию площадки резиновые шланги. Она покосилась через плечо на синий «форд», проехавший в дальний угол площадки и вставший возле телефонной будки. Из машины вылез мужчина в коричневой кожаной куртке, джинсах и ковбойских сапожках. Запнувшись, он окинул взглядом Блески и улыбнулся. Хорошенький, черт возьми. Блески приосанилась и, откинув с лица упавшую прядь, одарила его ответной улыбкой. Затем она повернулась к нему задом, наклонилась, вынимая шланг из бака, и вильнула бедрами, давая ему возможность оценить все еще самую привлекательную часть ее тела. Но когда она распрямилась, чтобы убрать шланг, мужчины уже и след простыл. Она оглядела площадку, но и в дверях магазинчика его не было тоже. Наверное, в уборную пошел. Не позавидуешь. Там смердит, будто сдох кто.
Подачи, вот в чем их беда. За два гейма они продули восемь пробежек. То есть использовали одну пробежку из пяти в каждом гейме. С такими подающими им вовек «Эйнджелс» не догнать. Черта с того, что предстоит вторая встреча с «Атлетик», командой, которая дышит им в затылок! Нет у них запала сдержать соперников. Не отыграться им. Вовек не отыграться. И о призе зрительских симпатий им нечего и думать, хоть Коул всегда считал этот приз слабым утешением. «Бостонцы» рвут и мечут сравняться с «Янки», вот кто-нибудь из них и получит. Коул как в воду глядел. Еще до начала сезона, когда «маринеры» так суетились, набирая контрактников, он, Коул, говорил: «Позвольте, а где же ваши подающие?» Без подающих игры не будет. У «Янки», «Красного мяча», «Эйнджелс» подающие имеются. А у «Маринера» — ищи-свищи. Да и все игроки у них не первой молодости. И никакая наука им не впрок.
