Нил глубоко вздохнула и покачала головой.
Кейти Хилл, которая не могла больше сдерживаться, кинулась к ней с криком:
— Что? Очень плохо, да?
Доктор Нил повернулась к женщинам:
— Ее не могут найти.
— Не могут найти? — с тревогой спросила Кейти Хилл. — Как это?
Дана сжала ей руку.
— Успокойся, мама.
— Рентгенологи опухоль не нашли, — сказала Нил. — Я тоже ее не вижу.
Дане тут же вспомнилась дикая боль, когда грудь ее расплющили между двумя металлическими пластинами да еще вонзили туда проволоку.
— Только не говорите, что это надо проделать опять!
— Нет. — Нил отвернулась от экрана. — Технически снимки вполне качественные, сняты со всех ракурсов.
— Тогда почему же ее не могут найти? — спросила Дана.
Нил покачала головой:
— Потому что там опухоли больше нет.
— Как это — там нет? Что вы имеете в виду?
— Она исчезла. Совершенно исчезла. — Лицо Нил сморщила горестная гримаса. — Возможно, как я думаю, это была разновидность кисты, и когда ее проткнули, через некоторое время она стала уменьшаться, как бы съеживаясь, но…
И во время этой речи, в которой доктор Нил объясняла с медицинской точки зрения, что могло произойти с раковой опухолью молочной железы, в ушах Даны вдруг зазвучал другой голос, голос странного, похожего на гнома английского джентльмена. Она вновь почувствовала на своем плече руку Уильяма Уэллеса, услышала, как он шепнул в самое ее ухо, передавая ей пакетик с чаем: «Пейте, пока будет».
Дана прикончила пакетик сегодня утром. Они с матерью в последний раз выпили по чашке. Когда Уэллес сказал свою фразу, она подумала, что говорит он про чай, велев ей пить его, пока он не кончится, но теперь она поняла, что имел он в виду совсем другое.
А Нил между тем продолжала:
— Однако должна вам сказать, что никогда еще не сталкивалась с подобным феноменом. За пятнадцать лет практики я ни разу не видала, чтобы опухоль просто взяла и сама собой исчезла. А поставить неверный диагноз, приняв кисту за злокачественную опухоль, я ведь не могла… Знаете, Дана… Дана!
— Да?
— Я понимаю, как вы поражены, но объяснения этому найти не могу. Я очень смущена. Мне очень жаль.
Дана улыбнулась.
— Не жалейте. Вот я, например, вовсе не жалею.
— Мне очень досадно, что я заставила вас пройти через все это. Не понимаю, как такое могло произойти.
— В природе есть вещи необъяснимые, доктор Нил. Вот почему есть смысл и в наше время говорить о чудесах.
Нил покачала головой:
— При всем моем желании поверить вам, Дана, советую не слишком увлекаться такого рода теориями. Я уверена, что существует научное объяснение этого феномена, и я буду продолжать изучать вашу историю болезни и предыдущие снимки, а пока все-таки рекомендую вам в первый год делать маммографию каждые четыре месяца, а в дальнейшем — раз в полгода. Дана улыбнулась.
— Ну, значит, до встречи через четыре месяца.
И Дана пошла туда, где сидела Молли.
— «Ветчина с горошком», — сказала девочка, указав на книгу.
Дана подхватила девочку, стиснула ее в объятиях, затем обернулась к матери:
— Поедем домой, мама.
Едва выйдя из стеклянных дверей Онкологического центра Сиэтла, Дана тут же увидела знакомую спортивную машину, припаркованную у обочины под знаком, запрещающим парковку. Проделать такое безнаказанно мог только коп. Детектив Майкл Логан стоял, прислонившись к своему «остин-хили», и держал в руках огромный букет алых роз. Он улыбался во весь рот.
Кейти Хилл тут же потянулась за девочкой, взяла ее из рук Даны и поставила на землю.
— Иди.
— Ты уверена?
— Иди. Кармен присмотрит за ней.
Испросив на то согласия Элизабет Адамс, Кейти Хилл наняла в служанки Кармен Дюпри. Та наотрез отказалась покидать свой любимый Сиэтл и переезжать в Лос-Анджелес, ссылаясь на вредоносный тамошний смог, который, по ее словам, хоть кого сведет в могилу. А вот к жизни на озере, как сказала она, привыкнуть можно. Служить она подрядилась за стол и жилье. Дюпри пекла яблочные пироги, а к Молли относилась как к собственной дочери. Дане она сказала, что передаст девочке секрет своего пирога.
— Сегодня к вечеру мне надо будет принарядиться. Доктор Портер пригласил меня на симфонический концерт, — с улыбкой сказала Кейти Хилл.
