-- Ничего ! - сказал Борман, отбивая чечетку
заплетающимися ногами.
-- Послушай, Шлагг, ты здесь не видел такого, - Штирлиц
попытался изобразить Мюллера, но получился полный
придурок. - Такой, - сказал Штирлиц, показывая ниже
колен рост Мюллера, - в панамке и с совком.
-- А ! - Шлагг понимающе захлопнул сейф, из которого шел
запах тухлой рыбы и скорчил презрительную рожу. - Этого
тут каждая пиранья знает... Он настроил себе песочниц по
всей Бразилии и требует всеобщего поклонения.
-- Мюллер ! Поклонения ! - Борману стало смешно. Он
уронил свое грузное тело на землю и начал истерически
дрыгать ногами. Штирлиц успокоил его ударом валенка по
голове. Галоша была недостаточно крепкой, но тем не менее
ржание Бормана сменилось глухим всхлипыванием.
-- А еще у него гарем где-то в джунглях, - сказал пастор
Шлагг, скрепя кривыми зубами, и прослезился. Он считал
наличие гарема своей личной привилегией, и презрительно
относился ко всем прочим обладателям подобного счастья. А
Мюллеру вообще надо было бы набить морду - он
сосредоточил в свой гарем негритянок со всей Бразилии.
Куда одному лысому человеку ( причем ниже средних
способностей ) надо было столько женщин, даже Шлаггу было
непонятно.
-- И вообще, я этого Мюллера, - Пастор сжал кулаки и
начал плеваться.
Штирлиц задумался.
-- Ну, я ему дам, - негодующе кипел Пастор, представляя,
как Штирлиц будет бить Мюллера по морде, а он, Шлагг,
будет стоять рядом и читать бывшему шефу Гестапо
заупокойные молитвы, вперемешку с отборным русским матом.
Штирлиц думал еще сильнее, и вскоре ему захотелось
тушенки. Много думать вредно - об этом русский разведчик
знал с тех пор, как свалился вниз головой с крыши
Рейхстага и набил на лбу большую шишку.
-- Ладно, - сказал Штирлиц, тряся головой. - Где этот
Мюллер ?
Пастор щелкнул языком и сказал, что этого никто не
знает. Судя по рассказам негритянок, удравших из гарема
Мюллера, это место было где-то там, в джунглях.
-- Джунгли большие, - сказал Штирлиц, понимая, что
сказал очень умную вещь.
-- Очень, - поддакнул Борман, осознавая свою высокую
образованность.
-- Да-а, - протянул Пастор, вытирая полой сутаны пот с
лысины и толстой шеи.
-- Нужен самолет, - сказал Штирлиц.
Борман отскочил от него на несколько шагов и, выпучив
глаза, стал испуганно махать руками.
-- Ничего, - сказал Штирлиц. - Самолеты "Аэрофлота "-
самый безопасный транспорт в мире !
Пастор Шлагг засмеялся. Его смех был похож на звуки
долбления очень ржавой сковородки тупым гвоздем.
-- Нет, ну кому бы нос разбить ? - вслух задумался
Штирлиц. Пастор Шлагг с его ехидной рожей явно подходил
на такую кандидатуру. Еще имелся вариант с партайгеноссе
Борманом и содержателем гарема Мюллером, но на данный
момент Штирлиц выбрал Шлагга. Пастор долго не мог понять,
почему вдруг потемнело в глазах и начала сильно
беспокоить тупая боль в затылке, но вскоре он опомнился и
на четвереньках уполз от Штирлица подальше. Зубы, к
счастью, были целы, но крест Штирлиц взял себе на память
( или поносить ).
-- Все, - сказал Штирлиц, вытирая запачканные об сутану
пастора руки о Бормана, - завтра начинаем искпеди... ну в
общем, когда ищут.
-- Мюллера искать будем ? - спросил Борман, преданно
глядя в глаза Штилицу и одновременно насыпая ему речного
песка вперемешку с ракушками в валенок.
-- Догадливый, - похвалил его Штирлиц, снимая валенки и
вытряхивая песок.
Борман заскромничал и пополз спать к ближайшей пальме.
-- Ну кому бы еще нос разбить ? - вслух подумал Штирлиц
и тоже уснул.
Утром Бормана разбудила ежедневная и жизненно
необходимая прогулка молодого толстого попугая и
вытекающие отсюда последствия ( правильнее было бы
сказать "выпадающие" ). Борман быстро вскочил, вытер
глаза и лысину и побежал умываться. Умываться было негде.
В море плавал упитанный крокодил, подозрительно
поглядывая на Бормана, около ручейка сидел нахмуренный
орангутанг, поигрывая костью, очень похожей на
человеческую.
Борман охнул и поплелся искать Штирлица. Тот лежал под
пальмой и громко храпел. Ему снился сон о победе Мировой
Революции, и то, как он, Штирлиц, стоит на трибуне, и
