Какие-то мелко исписанные листочки. Цветные билетики с водяными знаками – детские кредитки в кино, кафе и на дискотеки. Всё вымоченное, спрессованное в несколько мокрых пластов.
Теперь от дискотеки, где отрывались недоросли, остались одни воспоминания. Бывший остров «Касатка» распался на гигантские чёрные скорлупки со светлым ячеистым нутром: многочисленными жилыми отсеками, – и эти корки в окружении крошева и трупов плавают сейчас в сорока милях отсюда, истекая слезами стаивающего с боков льда.
На горизонте обозначилась чёрная точка.
Мужчина, торопливо полапав под приборной доской, извлёк небольшое оптическое устройство, навёл его на горизонт. Так и есть: военный бот. Отсюда судно кажется величественным. Но человек, управляющий катером, знает, что вблизи вид у корабля совсем не блестящий. Тихоокеанский военно-морской флот пополняется медленно; старые суда, слегка модернизированные и подлатанные, бороздят просторы океана, в пучинах которого, на недосягаемой глубине, процветает новая земная цивилизация – Подводные Колонии.
Подводные Колонии!
Новый мир, отпочковавшийся от матушки-Суши и презревший остальное человечество.
И эти люди – его выкормыши.
Что толкнуло его подбирать этих несчастных? Хитроумная тактика привыкшего просчитывать все возможные, и даже невозможные, ходы вперёд? Или всё-таки ничто человеческое не чуждо и ему?
Они смотрели на него с надеждой и верой…
Или это были взгляды избалованных, изнеженных пасынков моря, привыкших всюду встречать немедленную помощь?
Женщина и младшие дети, судя по цвету кожи, немало времени провели между водой и солнцем, на рукотворном острове, взорванном час назад. А парень, очухавшийся последним, – настоящий подводник. Причём свеженький: только со дна. Бледный особой бледностью кожи, не знавшей ультрафиолета, с крашеными кудрями, налипшими на мокрый лоб, и глазами, болезненно чувствительными к настоящему солнцу. Этот – ценный экземпляр. Видимо, на поверхности – так люди Моря называют всё, что под небом, – тинейджер оказался впервые и совсем недавно. Вчера сюда причалил о-транспорт из их столицы – Союза. Паренёк – столичный житель? Это может быть интересно.
Не мешает узнать, что у него на омега-флеше. Детская дурь типа игр, шпаргалок и электронных поздравлений или… Однажды вот так случайно попался курс по инжинирингу: кто-то передавал учебную информацию, и её посчастливилось слить на поверхность. Именно тогда удалось прояснить кое-что о коммуникациях внутри рифов…
Мужчина вставил крохотный прямоугольник в отверстие контрабандного о-планшета. Скромная добыча: флеш загружен текстами, текстульками, и только. Быстро глянул название: «1000 эксклюзивных сочинений для учащихся первого курса. Тема: «Мир Моря в цитатах лучших писателей и публицистов».
«Мир Моря, значит? Жвачка для школяров…» – человек в форме наставника остался недоволен. И тем не менее пробежал глазами всё содержание.
«Касатку» можно сравнить с атоллом только образно. Этот плавучий город инженеры рифов спроектировали через тридцать лет после Третьей мировой. Тридцать лет – срок условно достаточный для того, чтобы распалось большинство радиоактивных элементов после обмена ядерными ударами, испепелившими территории к западу и югу от Памира, Гиндукуша и Гималаев. Третья мировая стала вехой, обозначившей медленный закат цивилизации Суши. И на фоне упадка старого мира стал особенно заметным прогресс Колоний – подводного человечества.
«Касатка» создавалась как место особого назначения.
В буквальном смысле «залёгшие на дно» мегаполисы подводников, переждав ядерный шторм, со временем стали открываться и восстанавливать старые связи с Сушей. Вот тогда Колонии столкнулись с проблемой нового поколения. Молодёжь, выросшая в рифах, нуждалась в адаптации с поверхностью и открытыми пространствами.
Политика Колоний не предусматривала отрыв от остального мира. Наметившееся отчуждение между Сушей и Морем предстояло сглаживать ближайшим поколениям. Теперь Морю было что предложить истерзанной земле, но, как оказалось, юношество не готово включиться в этот процесс. Молодые подводники не интересовались исторической родиной…»
