— Ну, называют и называют, — пожал плечами Сареф, — значит, есть, за что.
— Тебя это совершенно не смущает? — уточнил ящер.
— Я не могу обвинять других, когда они начинают мстить за то, что им поломали жизнь, — пожал плечами Сареф, — вообще странные вопросы. Бреннер уже почти полгода меня охраняет. Доверил бы я ему свою жизнь, если бы думал иначе?
Эргенаш пожал плечами, но не стал ничего отвечать. Кажется, его даже не ответ Сарефа интересовал, а реакция на вопрос. А, возможно, он знал о чёрных легендах что-то такое, о чём умолчал даже Бреннер. Но Сарефа это мало волновало. Бреннер уже не единожды доказал, что ради Сареф готов на всё. И если о чём-то хочет умолчать — это его право. В конце концов, он расскажет, когда будет готов…
Спустя ещё четыре дня они добрались до города. И вот, когда Джаспер и Яника пригласили всех к себе на прощальный ужин (Сареф, Эргенаш и Бреннер уходили на следующий день, да и у Стива своих дел явно накопилось), Сареф всё-таки рискнул завести опасный разговор. После того, как они покинули клан Уайтхолл, Сареф рассказал им только первую часть разговора с Ильмаррионом. По его словам выходило, что гранд-мастер Айона просто поздравил Сарефа с победой в своём стиле и сообщил ему, что Сарефа по-прежнему ждут в клане Айон. Теперь же Сареф рассказал им всю версию этого разговора.
— Простите, что не рассказал раньше, — тихо сказал он, закончив говорить, — я… просто… я как будто хотел, чтобы эти мысли не задерживались в моей голове в принципе. Это было так страшно осознавать…
— Это всего лишь означает, что драконы — жалкие, трусливые подонки, — ответила Яника, на которую это произвело больше всего впечатления, — ты был прав, Сареф, они просто отыгрались на беззащитных людях, потому что упустили тебя! Тоже мне, могущественные драконы! Только с такими связываться сил и хватает!
— А теперь они угрожают вам, понимаете? — тихо сказал Сареф, — я… не знаю, как мне быть дальше. Я не могу гарантировать, что мне не придётся использовать и дальше свою вторую способность. А если так — то…
— Не переживай, Сареф, — ободряюще сказал Стив, — Яника права куда больше, чем она думает. Я, конечно, не состою в клане Зинтерра официально… но если ты думаешь, что Зинтерра молча стерпит, если Айон безо всякого повода уничтожит носителя хилереми — то, поверь, ты очень сильно ошибаешься…
— А как же Джаспер? — спросил Сареф, — или у тебя тоже есть хранитель-хилереми?
Джаспер в ответ на этот вопрос очень смутился. Что странно — даже Яника после этого посмотрела на него с удивлением. Но, в конце концов, тот нехотя выдавил из себя…
— Я не могу сказать всего… Но, Сареф, поверь, есть причины, по которым даже клану Айон будет очень дорого меня трогать.
Это объяснение явно никого не удовлетворило. Но при этом все благоразумно не стали задавать никаких вопросов. Если уж Джаспер даже Янике об этом не рассказал — тем более не расскажет больше никому. После того же, как Сареф посмотрел на Бреннера, тот коротко ответил:
— Я тебе всё сказал тогда, когда мы шли выращивать мне язык. Любую чешуйчатую тварь, которая подойдёт к тебе ближе, чем на 5 метров, я придушу и сниму шкуру для сапог.
После чего замолчал и, смущённо посмотрев в сторону Эргенаша, неловко пробормотал:
— Извини, стревлог, я не тебя имел в виду.
— Всё в порядке, — кивнул ящер, после чего добавил, — вы можете спокойно говорить при мне о своей нелюбви к клану Айон. Несмотря на то, что мы… скажем так, имеем общий родовой источник, родственных чувств между нами очень мало.
— А мне, по правде говоря, так не казалось, — осторожно заметил Сареф, — когда на моих первых Состязаниях член клана Айон пропустил тебя драться дальше, мне казалось, что клан Айон вам покровительствует…
— Ты что, шутишь?! — в бешенстве вскинулся Эргенаш, однако, моментально себя осадив, продолжил, — если бы они нам покровительствовали — то уступали свои места в Состязаниях без нужды выкупать их за огромные суммы у других кланов. Что до того жеста… это была откровенная издёвка. Ведь тогда на Состязания прибыл ты, чтобы поддерживать своего брата… всеми возможными способами. Так что победа мне тогда была заказана.
