- А ну-ткась, ми-лый!.. ми-и-лый!..- подбадривал его Едоков жалобно, точно плача, растягивая слова.
- Погибать, видно! - ворчал Акимов.
Прошли с версту. Не больше. Полк уже скрылся.
* * *
- Снимите погоны, господин поручик. Бывает, что и не расстреливают. Ей-богу. А мы выдавать вас не станем,- сказал Едоков, обернулся и, подняв ладонь к лицу, стал смотреть на север.
Ефрейтор Лехин сидел на ободьях саней. Смотрел на землю.
- Может, замки повынимаем и пойдем все же?
- Все одно погибать!..
Я не отвечал. Думал о том, как впрячь всех трех лошадей в одни сани.
Но вдруг, толкнув меня, Лехин быстро приподнялся.
- Господин поручик!.. Хохлы!..- закричал он.- Гляньте, господин поручик, едут, едри их корень, едут!.. По дороге, нам навстречу, шло двое саней.
- Не утекли б только, едри их корень!.. Ведь учуют, чего поджидаем, ах ты...
Но сани приближались.
- Стой!..
- Стой, говорю!..- И, быстро впрыгнув во встречные сани, Лехин вырвал вожжи из рук дремавшего мужика.
- Поворачивай! - кричал Акимов, схватив за морду лошадь вторых саней.
Разбуженный Лехиным крестьянин испуганно вскочил с рогожки и содрал с головы линялый и мятый картуз.
- Родные!..
- Поворачивай!
- Родные!.. Помилосердствуйте! Аль не хрестьяне?.. Аль без понятия вовсе! Второй месяц, как от хозяйства!.. Родные...
Его рыжими, под горшок подстриженными волосами играл ветер.
- Разберите, родные, по всей справедливости!..- бабьим голосом молил подводчик, доставая из кармана шаровар какую-то мятую бумажку.- Ваши вот выдали... Не тронут, говорили... Сам писарь говорил... Потому, говорил писарь, законно мы действуем... А где ж законно, родные...
..."Дано сие крестьянину села Дьячье Орловской губернии Власову Антипу,- с трудом разбирал я замытые водой слова,- в том, что вышеупомянутый крестьянин Власов отпущен нами по несении наряда, что подписью и приложением казенной печати удостоверяется.
За к-ра 9 роты 1-го Ударного Корниловского полка - писарь" неразборчиво.
Ниже:
"Декабря" - опять неразборчиво - "дня 1919". В правом углу удостоверения расползалась круглая ротная печать.
- Жаль мужика!..- вздыхая над моим плечом, сказал Едоков.- Смотри-ка,орловский!..
- Всех жалеть будем...
- Всех, Лехин, не всех, а одного можно!.. Отпустим?.. Рыжебородого мы отпустили...
* * *
- Скажем, к примеру, большевики...- рассуждал второй подводчик, уже следуя за нашими санями.- Кому не известно!.. Обижают!.. Да все больше насчет скота и хлеба, а ваш брат и насчет шкуры не совестится.
- Насчет какой шкуры?
- А той, что под штанами... У мужика она хошь, говорят, и толстая, а все ж чувствительно...
* * *
Приморозило...
"За Уралом за рекой",- вполголоса напевал Едоков...
Наконец показался и Харьков.
- Пожалуй, в Харькове не разживешься... Лавки, пожалуй, закрыты... Идем! - сказал я, взял снятую с Акима упряжь и вместе с Едоковым пошел в маленькую, покосившуюся хату, одиноко стоящую на краю дороги.
В хате было темно.
- Здорово, хозяин!
- Здравствуйте, товарищи, здравствуйте!..- кланяясь седой, приглаженной головой, ответил мне с лавки старик хозяин.- Здравствуйте... наконец-то!..
По малиновой тулье моей фуражки он принял меня, очевидно, за красного.
- Постой! Товарищи придут через час. А пока вот что, старик,- угости хлебом! - Я бросил на лавку упряжь.- Возьми вот... Заместо денег это!..
- Нам, товарищи, что деньги... Мы...
- Да кадеты это! - перебил старика чей-то угрюмый голос из темного угла хаты.
- Ще кадеты?..
- Всем, старик, и кадетам пожевать хочется. А ну, старик, дашь, что ли?..- Я торопился.
- Верно это!.. На то нам господом-богом и зубы даны... Хочется... а как же?.. Это ты верно говоришь! - Старик подтянул портки.
Он обернулся к нам спиной и стал шарить на полке.
- Кадеты это!..- вновь, еще угрюмее, прогудел в углу тот же голос.
- Пущай кадеты!.. Уж пущай!.. Ладно!.. Накормим! Ээх!..- Шаря на полке, старик кряхтел.- А это ты правильное слово сказал... Да!.. Эх вы-и!.. Уж и я вам скажу тогда,- ладно!..- Он вновь обернулся и посмотрел на нас с ясным, старческим спокойствием.- Пожевать, говоришь?.. Ну и жевали б себе хлеб с хлебушком... Да только вы, кадеты, позубастей других будете... Вот что!.. Смотри, скольких перемололи. И все - кому?.. Господам на угоду. Ну идите уж!.. Христос с вами!..
