Начавшаяся в 4 часа утра канонада обрушила на всего один 85-й Выборгский пехотный полк огонь 112 орудий, из числа которых 34 штуки являлись гаубицами, лучше всего подходивших для стрельбы по окопам. А после в атаку на удерживаемую русскими высоту располагавшуюся северо-западнее Уздау ринулись аж 13 батальонов. Но даже столь солидный перевес в силах не позволил немцам с ходу прорвать оборону. Первая атака захлебнулась, как и вторая, как и третья. Четвертая же сопровождалась уже не столько воем снарядов немецкой артиллерии, сколько гулким грохотом рвущегося боекомплекта - невероятно плотно сосредоточенные орудия оказались столь простой целью, что промахнуться оказалось невозможно. Первый же налет пятерки русских аэропланов привел к потере двух батарей 150-мм тяжелых гаубиц. Не знавшие проблем с подвозом снарядов немецкие артиллеристы пали жертвой именно данного изобилия, поскольку не столько русские бомбы, сколько сдетонировавший собственный боекомплект оказался виновником потери этих орудий.
Вполне естественно, что последующими целями для бомбардировок стали именно наиболее тяжелые орудия. Расстояние же до Нейденбурга в два десятка километров позволило русской авиации поставить нанесение бомбовых ударов на поток - видя, что твориться, Егор приказал летчикам не покидать машины по приземлении, а пополнив боекомплект, тут же идти на взлет и действовать по ситуации. В результате относительно массированный налет оказался осуществлен лишь в первый раз, а после немцев принялись терзать одиночные аэропланы, подкрадывающиеся на небольших высотах и с совершенно разных сторон. Все это в некоторой степени облегчило положение защитников Уздау, но не отменило того факта, что немцы спокойно перехватывали русские телеграммы и даже вмешивались в управление русских войск отдавая ложные приказы от лица командующих корпусов. Так произошло и на это раз. И проявивший невиданную стойкость 85-й полк, и остальные полки 22-й дивизии, разгромившие и обратившие в бегство весь правый фланг немецкого 1-го корпуса, и соседняя 24-я дивизия одновременно получили приказ командующего корпусом оставить занимаемые позиции и отступать на юг. Что это было - прямой акт предательства со стороны высшего генералитета или невероятно удачное вмешательство в управление русскими войсками немецкой радиоразведки, так и осталось тайной. Но впоследствии генерал Артамонов всячески отрицал свое авторство данного сообщения едва не приведшего к гибели всей армии. Что было и не мудрено, учитывая, что за подобное могли и расстрелять, в лучшем случае. В худшем же - повесить.
Но армии повезло. Во-первых, сам факт всеобщего отступления был замечен летчиками добровольческого отряда. Во-вторых, командующий армией вместе со всем штабом нынче квартировал практически в двух шагах от их аэродрома, и потому на донесение ценнейшей информации не ушло много времени. А после начался очередной цирк - связавшийся с командующим 1-ым корпусом генерал Самсонов, получил от Артамонова информацию о том, что приходится тяжело, но вверенные ему войска продолжают удерживать позицию. То есть данные полностью противоречили донесениям авиаторов. Хорошо, что под боком оказались достаточное количество военных летчиков и аэропланов, чтобы осуществить разведку. В результате уже к двум часам дня Леонид Константинович Артамонов оказался отрешен от должности, а в колонны отступающих войск с аэропланов посыпались вниз приказы с указанием новых позиций. К сожалению, вернуться на прежние, уже не представлялось возможным, так как там уже вовсю хозяйничал противник. Но и полноценное бегство удалось прекратить, можно сказать, на ранней стадии. Да, противнику оказался открыт прямой путь к Нейденбургу и в левый фланг сильно потрепанной боями предыдущего дня 2-й пехотной дивизии. Да, перемешавшиеся при отступлении батальоны более не представляли собой управляемые отряды, превратившись просто в огромные людские массы. Да, практически не осталось патронов и оказались выпущены по противнику последние снаряды. И тем не менее немцы всего этого знать никак не могли. К тому же им самим приходилось мириться с развалом всего своего правого фланга. А ведь к русским как раз начали подходить из Млавы подкрепления, включая 1-ю стрелковую бригаду и 3-ю гвардейскую дивизию. Часть батальонов этих воинских формирований уже даже успели принять участие в утренних сражениях и теперь, как и все, находились в неведении о дальнейших действиях, но основные силы весьма вовремя удалось переориентировать на Сольдау и Нейденбург.
