К величайшей радости авиаторов, упираться немцы не стали и выложили все как на духу. Такое рвение к сотрудничеству оказалось оценено по достоинству и потому вскоре накаченных разбавленным водой спиртом пленных передали в заботливые руки кавалеристов с целью отправки в тыл с ближайшим обозом. А сами авиаторы, в предвкушении уничтожения еще одного вражеского авиационного отряда, принялись активно потирать руки, да мешаться под ногами оружейников.
Очередной налет на Дейч-Эйлау практически ничем не отличался от самого первого. Прилетели, обнаружили, разбомбили, прошлись из пулеметов по тому, что уцелело после бомбардировки и спокойно вернулись домой. За все последние дни у них не было более спокойного боевого вылета, когда по ним не открывали огонь все кому не лень - вот что значило столкнуться с непуганым противником. Положа руку на сердце, Егор был совсем не против в дальнейшем действовать столь же не геройски, а, можно сказать, в рабочем порядке. Но, к сожалению, о подобном оставалось только мечтать. Если уже сейчас немецкая пехота начинала вести по ним весьма плотный огонь в случае задержки над целью после налета, то в скором будущем вполне можно было ожидать появления специализированных отрядов противовоздушной обороны. И, как бы подтверждая опасения командира добровольческого отряда, помимо четырех аэропланов 5-го Крепостного авиаотряда, командование 8-й армии уже спустя всего пару дней выслало на помощь XX армейскому корпусу, из штаба которого то и дело поступали жалобы о бесчинствах русской авиации, имевшиеся в Кенигсберге автомобили ПВО.
Всего лишь дюжину частично бронированных и оснащенных 77-мм орудиями полноприводных грузовиков успели до начала войны дать армии на двоих компании "Даймлер" и "Эрхардт". Но лишь две таких машины оказались на восточном фронте в составе 18-го Восточно-прусского полевого артиллерийского полка, что было вдвое больше изначально планируемого - все же основную ставку немцы делали на скорейшее выбивание из войны Франции, потому лучшее вооружение и направлялось на западный фронт. Правда проигнорировать активное развитие русской авиации все же не смогли, отчего и выделили аж пару самоходных зениток. Именно на их плечи и предполагалось взвалить основную тяжесть борьбы с вражескими аэропланами. А основную выявившуюся уязвимость собственных разведывательных аэропланов, каковой являлось слишком близкое базирование к линии фронта, было принято решение компенсировать направлением в разведывательный рейс дирижабля Z-IV, что ожидал своего часа в эллинге близ крепости Кенигсберг. Ему в помощь могли бы направить и еще один дирижабль - из крепости Позен. Но возвратившемуся несколькими днями ранее из первого разведывательного вылета Z-V получил столь много повреждений от огня русских войск, что до сих пор находился в ремонте, обещавшем продлиться еще не менее недели. Наверное, это обстоятельство и спасло экипаж Z-V от плена, как это было в иной истории. Разве что ныне должно было не посчастливиться направленному в район Новогеоргиевска и Млавы Z-IV.
Как бы Егор ни желал дать своим людям и технике заслуженный отдых, перешедшие государственную границу и продвинувшиеся вглубь территории противника на 20 - 30 километров части 2-й армии требовалось нагонять. Расстояния до мест сосредоточения немцев заметно возросли и потому действовать из района Млавы отныне виделось слишком расточительным, что в плане расхода горючего, что в целях сохранения ресурса авиационных двигателей, дефицит которых ощущался даже до начала войны, отчего ни одного запасного в отряде не имелось вовсе. И тут в результате произведенной разведки выяснилось, что в оставленном немцами Нейденбурге, вслед за прочими частями 15-го армейского корпуса, начали обустраиваться старые знакомые по военным сборам - летчики 15-го корпусного авиационного отряда. Вот именно к ним под бок и решили перебазироваться пилоты-охотники, ведь воевать вместе, да еще на глазах большого начальства, заодно передавая свой опыт армейским летчикам, виделось крайне полезным во всех смыслах этого слова. Однако именно в день перелета, пришедшегося на 22 августа, судьбе было угодно преподнести русским авиаторам необычную встречу.
