– Тем более, такую крупную ссуду… – задумчиво добавил Артохшаст, словно не слыша собеседника.
– Он король, – снова повторил посланник – громче и жестче. – А короли всегда отдают долги. Или вы смеете сомневаться в слове Его Величества?
– В королевском слове я не сомневаюсь, – вздохнул Магистр. – Я сомневаюсь в возможностях королевской казны. Она ведь пуста, не так ли?
– Откуда вам это может быть известно? – недовольно буркнул посланник.
– Если бы дела обстояли иначе, король не стал бы опять обращаться к нам за новым займом.
– Французской короне просто срочно понадобились средства.
– Короне или тем, кто за ней стоит? Вы ведь сейчас представляете интересы вовсе не Его Величества, а «висельников», «трезубцев» и «плющей». Или, может быть, еще «факелов»? «Якорей»? «Скорпионов»? Какой альянс сложился сейчас вокруг короны? Кому и зачем на самом деле нужны деньги храмовников? Согласитесь, нашему Братству… не тому, плащами и крестами которого мы прикрываемся, а Ордену Часов необходимо знать, кого и с какой целью мы будем кредитовать. Или кому откажем в ссуде.
Посланник раздраженно фыркнул:
– Магистр, а вам не кажется, что вы позволяете себе дерзость по отношению к Его Величеству?
– Ох, ну, может быть, хватит, а? – устало поморщился Артохшаст. – Уж мы-то с вами знаем, что не короли управляют миром.
Но на этот раз уже он не был услышан.
– А дерзких наглецов может постичь кара, – закончил свою мысль монах-пилигрим.
– Мы сумеем себя защитить.
– Не думаю, – не согласился посланник. – После того, как «часовщики» захватили власть над тамплиерами, воины Храма превратились из доблестных рыцарей в зажравшихся менял и ростовщиков. А ведь презренное ростовщичество развращает и не способствует поднятию воинского духа. Кроме того, ваше занятие и ваше богатство вызывают зависть и ненависть у окружающих. В первую очередь – у ваших же должников. Многие из которых, кстати, сильны и влиятельны.
– Наши финансовые операции разрешены и одобрены папой, – напомнил Артохшаст.
– Так вы надеетесь на заступничество папы?
– А почему бы Его Святейшеству и не поддержать нас?
– Ну да, конечно, – из-под монашеского капюшона донесся смешок. – Ваше влияние при папском дворе велико, не спорю. На ваши деньги куплены многие кардиналы. Но купленный – это еще не значит верный. К тому же, помимо смертных кардиналов, есть и другие советники, которые могут подсказать папе, как следует действовать в той или иной ситуации.
– Это все? – поджал губы Артохшаст. Разговор начинал его раздражать и тревожить.
– Еще нет, – лица под капюшоном видно не было, но в словах говорившего слышалась улыбка. – Скажу по секрету, Его Величество уже ведет переговоры с Его Святейшеством.
– Переговоры о чем?
– О грехах и дальнейшей судьбе тамплиеров.
– О грехах? Тамплиеров не в чем упрекнуть.
– Вы полагаете? А если я скажу, что у Его Величества имеются письменные свидетельства того, как храмовники устраивали оргии, отрекались от Христа, оскверняли крест, поклонялись идолам и предавались непозволительному распутству?
– Грязные доносы, – фыркнул Артохшаст.
– Иногда грязные доносы способны творить великие дела, – пожал плечами посланник. – Так что вы все-таки подумайте о том, что богатым и щедрым другом короны быть выгоднее, чем ее жадным врагом.
Отвесив легкий поклон, пилигрим-посланник удалился. Где-то вдали куковала кукушка, отсчитывая тамплиерское время. Птица нарушала тишину леса не очень долго.
* * *
Артохшаст выбросил из головы неприятные воспоминания. В конце концов, проблемы, связанные с Орденом Храма, которым когда-то управляли «часовщики», остались позади. А новых неприятностей пока вроде бы не ожидалось.
Под успокаивающий щебет птиц в Ботаническом саду обсуждался ход совместной операции против Погасшего Факела. Зарвавшиеся «факелы» нарушили негласный договор и ввели в столицу войска. Их и без того сильное Братство стало еще сильнее, угрожая всем остальным. За это, собственно, «факелы» и поплатились. Перед лицом общей опасности другие Ордена сумели на время преодолеть разногласия и объединиться. Согласно официальной версии, распространенной среди армейской верхушки, был пресечен заговор с целью военного переворота. Ну а на самом деле…
