– Нормальная цена ему… – длинноносый помедлил. Казалось он получает искреннее удовольствие от наших мук, – сто рублей. Согласны?
Я снова кивнул не отрывая глаз от приближающейся фуражки. Осина хмуро буркнул:
– Согласны.
– Ну вот и умнички! – обрадовался длинный – Тогда я его у вас покупаю…
Милиционер равнодушно скользнув по нам взглядом прошел мимо. Я облегченно перевел дух.
… Только с собой у меня таких денег нет – продолжал длинноносый – но я живу здесь рядом. Думаю вы не откажетесь проводить меня до дому, а, молодые люди?
Все это время он не выпускал фотоаппарат из рук. Фактически он и так был у него. Если бы длинноносый захотел просто забрать его и уйти, мы бы вряд ли могли помешать ему. Делать было нечего. Мы согласились.
Длинноносый шел впереди. Шаг у него был неожиданно крупный. Мы едва поспевали за ним. Длинноносый привел нас к четырехэтажке сталинской постройки.
Мы поднялись на третий этаж. Длинноносый открыл ключом дверь квартиры. Сделал рукой приглашающий жест.
– Прошу, молодые люди.
Мы вошли вслед за ним. Разулись в коридоре и длинноносый провел нас в комнату. В квартире было очень грязно. Всюду лежали книги, газеты и ворохи фотографий. В коридоре на веревке сушилась проявленная пленка. Сильно пахло фотореактивами. Длинноносый устроился в кресле. Нам показал на диван.
– Садитесь.
Я присел на краюшек. Осина встал у стены, разглядывая висящие на ней фотографии.
– Давайте познакомимся, молодые люди сказал длинноносый – меня зовут Наум Борисович, а вас как?
– Вадим, – сказал я. – А он Андрей.
– Очень приятно – слегка поклонился Наум Борисович – вы конечно пионеры? Я ожидал чего угодно, но только не этого вопроса. Пискнул:
– Да.
– Это хорошо, – сказал Наум Борисович и без перехода спросил. – так, где говорите вы его взяли?
Я поперхнулся. Закашлялся, прикрывая ладонью рот. Вместо меня ответил Осина
– Нашли, – нахально сказал он. Наум Борисович совсем не удивился.
– Бывает – сказал он – Чего только люди не теряют. Даже профессиональную фотоаппаратуру. А скажите, там где вы его нашли, вы документов не видели?
– Каких документов? – переспросил Осина. Я молча смотрел на них, уже даже не пытаясь что-то понять.
– Любых, – ответил Наум Борисович. – Паспорта, диплома, удостоверения, что угодно. Люди обычно оставляют их рядом с такими вещами – и он тонко улыбнувшись указал на фотоаппарат. На лице Осины появилась тень понимания.
– Нет, не видели, – медленно произнес он.
– Жаль – огорчился Наум Борисович – А то я бы вам неплохо заплатил за них.
– А зачем они вам? – прямо спросил Осина. Наум Борисович испытывающе посмотрел на него.
– Видите ли, Андрей, я помогаю людям. Это благородное дело. Ради этого дела я готов заплатить большие деньги. так что имейте в виду, если вы где-нибудь еще найдете – он голосом выделил это слово – документы, я их у вас куплю. С ценой не обижу. Понятно?
– Понятно – ответил Осина. А я все еще ничего не понимал.
Наум Борисович сунул руку во внутренний карман пиджака. Достал бумажник. Вытащил из него и протянул нам четыре двадцатипятирублевки.
– А это вам за фотоаппарат. Осина нерешительно взял деньги, ничего при этом не сказав.
– Ах как невежливо! – грустно покачал головой Наум Борисович – А где же волшебное слово? Осина исподлобья посмотрел на него и пробурчал:
– Спасибо.
– Пожалуйста, – ответил Наум Борисович. – Ну больше не буду вас задерживать. Идите. Надеюсь вы понимаете, что наш разговор конфиденциален.
– Че-го? – изумленно спросил Осина. Наум Борисович досадливо поморщился.
– Ах, молодежь, молодежь… Не болтайте никому о нашем разговоре, теперь ясно?
– Ясно. – ответил Осина. Наум Борисович проводил нас до двери.
– До свидания, молодые люди.
– До свидания, – хором ответили мы и побежали вниз по лестнице.
Выскочили на улицу и помчались прочь от дома. Встречные провожали нас удивленными взглядами. Осина бежал впереди. Я видел как у него двигаются острые лопатки под футболкой. У меня закололо в боку. Я стал отставать. Наконец остановился, жадно глотая воздух горящими легкими.
– Андрей, погоди меня! – крикнул я.
Осина оглянулся. Я махнул ему рукой. Другой рукой я держался за бок. Осина сначала перешел на шаг. Потом совсем остановился. Встал согнувшись и уперся ладонями в колени. Я прихрамывающей трусцой побежал к нему.
