— Только один?
— Да. Причем, как я подозреваю, под дулом пистолета…
— … а русские будут это снимать и выкладывать в сеть. Изумительная перспектива.
— Надавить на них по дипломатическим каналам?
— Мы не в том положении. Фактически все ровно наоборот: это они сейчас давят нас по всем каналам, не только по дипломатическим. На глазах всего мира.
— Значит, нужно уходить со станции. Отстыковать взлетную ступень и подхватить ее «Орионом». Снять результаты экспериментов — ну а с потерей оборудования придется смириться. Тем более что его стоимость на фоне недавних событий просто смешна.
— Пожалуй, да. Хотя, возможно, следует учесть эвакуацию русских — и с Луны, и со станции. Они уже объявили об этом. Предположительно, пятого или шестого сентября они стартуют к Земле.
— Хм. Предлагаете, воспользовавшись отсутствием в доме хозяина…
— Пока я ничего не предлагаю. Пока. Но задержаться на орбите в любом случае имеет смысл.
— Как минимум это не будет похоже на паническое бегство. Хорошо. Пусть Гражински и команда подберут образцы с «Альтаира» в свободном полете. После этого они останутся на орбите. Уведомите русских — не упоминая о последнем — и отдавайте приказ. — Планшет Рона коротко пискнул. — Кстати, господа, поздравляю. Посадочная ступень русского реактора выдала первый импульс. Они все-таки решили его посадить.
04:00 мск
Луна, Океан Бурь
База «Аристарх»
— Ну вот. Готовишься, тренируешься, нервничаешь — а оно идет как по ниточке и опять, свинство эдакое, само садится. Даже скучно. И на фига меня сюда тащили?
Твердотопливные ракеты, прижимавшие к грунту приземлившийся точно в центре грузовой площадки аппарат, отработали штатно. Слово это, «штатно», само по себе уродливо до крайности. Но вот парадоке, оно — лучшая музыка для тех, кого касается непосредственно, на самой ли Луне, в ЦУПе ли, на заводе, в КБ… Газовые струи рассеялись где-то в зените. Аппарели — две штуки, по одной с каждого края — опустились на поверхность. Реактор — невысокая башенка на решетчатых колесах — медленно-медленно двинулся вперед. Или назад — симметрия полная, не разберешь.
— Не опрокинется? — Пьетро стоял за спиной, завороженный, — колонна на ползущем по сходням аппарате наклонилась градусов на тридцать к вертикали, картина была страшноватой.
— Не боись. Все учтено могучим ураганом. Все проверено и перепроверено. Не первый раз замужем.
Судя по щедро рассыпаемому сленгу, Третьяков и сам нервничал изрядно. Зато на Земле, должно быть, успокоились. Все — теперь «печка» на Америку ни в каком виде не упадет, разве что со всей прочей Луною вместе. Впрочем, там, на Земле, закручивались такие дела, что грохнись этот самый реактор в самый центр Нью-Йорка — никто бы ничего не заметил. Русские с американцами сцепились всерьез — это понимали все. Ну ладно, для русских потеря старика «Кузнецова» — половина всего авианосного флота. Для Америки вывод из строя «Стенниса» — десять процентов. Но русские ведь могут и повторить. Натасканных на корабли ракет у них даже на дежурстве было явно больше пяти, да плюс в недавно опустевшие шахты под Красноярском уже меланхолично грузили новые контейнеры. Американские инспектора, приглашенные на территорию России, как будто ничего и не произошло, офигевшие от такого поворота дел, фиксировали отсутствие ядерного оснащения — в полном соответствии с договором.
Авианосные группы на всякий случай в темпе отползали с занятых было позиций под защиту противоракетных районов. Ну и толку от них там?!
Нет, был простой вариант — посбивать на хрен русские разведывательные спутники, исправно фиксирующие передвижения флотов. Но реакция самих русских на это могла быть, дипломатичесю i выражаясь, довольно энергичной… Про пожилого майора, умершего от вызванного именно такой ложной тревогой инфаркта на одном из объектов где-то под Хабаровском, никто, конечно, и не подозревал — кроме семьи и принявших на грудь, не чокаясь, коллег. Майор-то знал точно, что именно после подобной атаки обязано было начаться, вот сердце и того-с.
Пальцы зависли над кнопками, подводные лодки обеих сторон, не вовремя застрявшие у стенок, всеми силами выпинывались в море, а те, которые выпнуть было нельзя — в основном, увы, русские, — готовились разряжать шахты прямо от пирсов. Стратеги разлетелись по, казалось бы, давно заброшенным аэродромам, русские «Тополя» рывком вышли из мест дислокации и ныкались по лесам.
