— Луаронас считает, что нечисть мигрирует, — вспомнила наш вечерний разговор я.
— И это тоже не к добру, без нечисти у людей почему-то не становится лучше, — тяжело вздохнул мужчина. — Совсем замерзла, да?
Красавец-видение поймал мои озябшие руки, и что ноги у меня окоченели, я поняла только сейчас. Моментально снова стало очень холодно, я сжалась в комочек, просто удивительно, почему я столько времени ничего не чувствовала?
— Прости, пожалуйста, ты ведь живая, а я и забыл, что такое мерзнуть. Сейчас все исправлю.
Картинка перед глазами сменилась мгновенно, будто кто-то отдернул занавес, за которыми прятались новые декорации. Мы стояли на берегу озера, заросшего разноцветными лилиями, над водой склонялись деревья, очень красиво, только почему-то неестественно. Я не сразу поняла причину: тишина, только ветер, игравший листьями, создавал ощущение присутствия, а не красивой картинки, нарисованной на огромном холсте талантливым художником. Ни птиц, ни насекомых, ни рыбки на безмятежной водной глади. Прекрасный неживой мир. Как не сойти в нем с ума от одиночества?
— Наверное, я и сошел, раз до сих продолжаю надеяться на чудо когда-нибудь выбраться отсюда. И встреча с тобой дала мне новые надежды, — ответил на мой невысказанный вопрос мужчина.
— Если у меня появится возможность тебе помочь… — начала я, но незнакомец неожиданно развернул меня к себе и приложил к моим губам палец.
— Не надо давать таких обещаний, — попросил он. — В этом месте слова имеют особую силу.
— Но я хочу тебя освободить, — горячо заверила собеседника я.
— Я знаю, вижу, и сам бы хотел освободиться, но иногда меня посещают мысли, почему я здесь и как оказался? Может, это наказание людьми или богами? Моя огромная тюрьма с одиночной камерой. Возможно, я опасен и меня предпочли таким образом изолировать.
Я не знала, что ответить. Начать убеждать его, что такой красивый и замечательный человек не мог совершить ничего, за чем последовала столь страшная расплата — изгнание в пустой мир? А если это окажется правдой? Мне не хотелось даже думать о том, что он мог оказать, например, подлецом и негодяем или, того хуже, убийцей. Но если это наказание, то оно должно быть за нечто действительно страшное. За что же, за какие злодеяния ты здесь, мой прекрасный незнакомец?
— Будешь бояться меня? — грустно спросил он.
— Нет, — я осторожно погладила его по щеке, убирая непослушные пряди с красивого лица. — Я буду верить в тебя, а еще попытаюсь узнать, кто ты и можно ли тебе помочь.
— Гхыш, пообещай мне только одно. Если ты узнаешь, кто я и почему оказался здесь — расскажи мне перед тем, как уйти и больше не приходить сюда. Если это наказания — я готов его принять, пусть после знакомства с тобой это станет сложнее. Но любое знание лучше, чем жизнь в темноте и неведении.
— Я обещаю, — и я очень надеялась, что это обещание не придется выполнять. А если придется, то я смогу сказать ему все, глядя в глаза.
— Я всегда тебя жду, — сказал мужчина на прощание, когда серая дымка вновь окутала нас. — Но для того, чтобы не приходить, тебе достаточно захотеть. Ты не обязана скрашивать мое одиночество.
— Я приду, — уверенно ответила я и, поддавшись порыву, поцеловала его в щеку. — Обязательно приду.
Проснулась я сама, никто меня не будил, не тормошил, не теребил и не пытался съесть, странное ощущение, если честно. Так я лежала и смотрела в потолок, думая о ночном разговоре. Как мне узнать, кто же мой таинственный незнакомец из сна и почему он заперт в том мире? Начинать расспросы следовало со светлых эльфов, но как бы сделать это поосторожнее? А еще у меня имелась одна гипотеза, пусть весьма странная, но проверить ее стоило.
Когда Луаронас проснулся и мы втроем позавтракали, точнее мы вдвоем, третьим был Ульт, постоянно заглядывающий к нам в окно таким взглядом, будто его неделю не кормили, хотя я точно видела, что двое эльфов притащили ему целый чан съестного. Но желание подкинуть ему чего-нибудь в ответ на голодный взгляд и постоянные вздохи, оказалось сильнее меня, к тому же он очень забавно ловил еду на лету, которую ему кидали в окно. В итоге спохватилась я тогда, когда осознала, что перекидала хитрюге половину своего завтрака. Темный благоразумно сначала поел сам, а то немногое, что не доел, отдал дракону. Он-то лучше меня знает своего чешуйчатого питомца.
