Если кто со мной не согласен, пусть попробует вспомнить, о чем он думал и чего желал в двух-трех, да даже в четырехлетнем возрасте. Не получается? Вот и у меня тоже…
Так и не установив контакта с местным инопланетянином, я двинулся в сторону глинобитных домишек. Но, к моему изумлению, стоило мне приблизиться к какой-нибудь двери, как ее поспешно захлопывали и полностью игнорировали все мои попытки знакомства. То ли жители этого захолустного местечка были непомерно пугливы и подозрительны, то ли сделали свое дело вопли первого встреченного юноши. Как я уже понял, в этом мире шайтан пользовался слишком дурной славой.
В таких безуспешных попытках отыскать место для ночлега я прошел всю улицу и только у последнего, стоящего на особицу домика увидел высокую женщину, пристально глядящую в мою сторону. Я двинулся к ней, внутренне готовый, что и она отреагирует аналогичным для местных жителей способом на мое приближение. Но, к моему удивлению, женщина осталась стоять на месте.
– Здравствуйте! – Я наклонил голову, осторожно наблюдая за реакцией женщины.
– Здравствуй, чужеземец, – произнесла она. – Что привело тебя в наши края?
– Поиск ночлега. – Я ободрился, видя, что она не торопится скрыться в хижине. – Или у вас не принято пускать на постой путников?
– Почему же не принято? – усмехнулась женщина. – Мы не настолько дики и богаты, чтобы отказывать в ночлеге…
– Тогда как же понимать такой прием? – Я кивнул назад.
– Очень просто, – пожала плечами женщина. – В этом виноват местный девона.
– Как, как?
– Девона. Тот парень, что встретился тебе на входе в кишлак.
– Девона – это местный сумасшедший? Неужели жители так суеверны, что верят какому-то дурачку?
– Дурачок, как ты выразился, чужеземец, не раз предупреждал жителей о грядущих бедах… и ни разу, заметь, не ошибся. Кстати, я бы не советовала тебе называть его дурачком.
– А как же его прикажете называть?
– Я же сказала тебе – девона. Дурак – это слабоумный от рождения или по воле судьбы, а Карим – совсем другое… Порой я сама склонна верить в его откровения, а что уж говорить о неграмотных и суеверных жителях кишлака.
Судя по тому, как незнакомка дистанцировала себя от аборигенов, она не местная. Да и речью мало похожа на неграмотную дехканку. А то, что она не испугалась появившегося, по словам девоны, шайтана, давало надежду на спокойный ночлег под крышей.
– Ты прав, чужеземец, – ворвался в мои мысли голос женщины, – я приглашаю тебя провести ночь под моей крышей.
Ох ты! Так она еще и мысли может читать! Иначе не объяснить ее своевременную реплику. Мне стало как-то неуютно и уже не очень хотелось останавливаться на ночь в этом месте.
– Не бойся, – с усмешкой произнесла женщина, – ничего с тобой не случится. Просто мне стало интересно, кого так неприветливо встретил Карим… Да и не хочется прослыть невежливой. Так что проходи, не стесняйся. – С этими словами она сделала приглашающий жест в сторону входа.
Внутри, к моему удивлению, оказалось достаточно уютно и светло. Помещение было убрано на восточный лад. Перед входом расстелена кошма. Далее следовало небольшое, где-то на полметра, возвышение, которое устилали многочисленные одеяла, или – как их здесь звали – курпачи с разбросанными поверх подушками. Еще целая стопка одеял лежала в нише одной из стен. На стенах висели два светильника, дававшие достаточно света, чтобы разглядеть малейшие подробности. Над сложенным у одной из стен очагом стоял казан, из которого шел такой аппетитный дух, что мой желудок тут же начал горько жаловаться на превратности судьбы.
– Располагайся, – вошедшая следом женщина указала на возвышение. – Сейчас будем ужинать.
– А где ваш муж, почтеннейшая? – осведомился я, присаживаясь на курпачи.
– С чего ты взял, чужеземец, что у меня есть муж? – Женщина повернулась от казана в мою сторону, сверкнув из-под гривы медно-рыжих волос пронзительными зелеными глазами.
– Ну как же… – Я несколько растерялся под ее взором. – Разве может женщина в этих местах жить одна? Да еще такая красавица?
Насчет красавицы я несколько преувеличил. Женщина выглядела лет на пятьдесят. Но было видно, что в молодости она действительно была ослепительно красивой. Только реки и ручьи времени безжалостно проложили свои русла по некогда прекрасному облику… Однако, несмотря на их бурное течение, былая красота нет-нет да и проглядывала в таинственном облике незнакомки. Единственное, что осталось непокорным годам, – это гордая осанка все еще стройной фигуры, буйная грива волос да лукаво блестевшие, подобно двум изумрудам, глаза.
