Этими топорными методами врагу не удалось подорвать нашу волю прорваться к германским войскам — несмотря на все усиливающееся телесное изнеможение, на все растущее обременение ранеными, которых приходилось тащить с собой, несмотря на толстые мозоли на наших ногах, несмотря на все новые и новые разочарования, когда мы были уже вблизи германского фронта, а он снова и снова откатывался назад. Почти каждый день мы попадали под удары врага, его оперативные группы преследовали нас. Но всякий раз нам удавалось проскользнуть буквально под носом у русских поисковых команд, а потом и уйти, напрягая последние силы, через Карпаты в леса Южной Венгрии.
Наконец, 23 сентября мы — Шваммбергер, один обер-ефрейтор из другой дивизии и я — после 23 дней пеших переходов, оставив за плечами более 750 километров, вышли в расположение германских войск...»
Эта горстка пробившихся была не единственной, которые смогли вернуться к своим. Еще около 10 тысяч человек из состава окруженных частей 6-й и 8-й армий смогли добраться до расположения германских войск через Галац и Плоешти, и среди них, например, оказалось около 500 человек ремонтно-технических подразделений 257-й пехотной дивизии.
6-я армия была полностью уничтожена.
В 8-й же армии, на ее левом фланге, осталось три германские дивизии, не испытавшие удара вражеских сил.
Они оказались всем тем, что уцелело после полного коллапса всей группы армий «Южная Украина», которая по воле Гитлера должна была оборонять Румынию, от двух германских армий, стоявших на румынском фронте. Около 21 сильной германской дивизии полного состава было уничтожено всего лишь за 9 дней (и еще одна чуть позже. — Ред.).
Советское командование снова в ходе одной крупномасштабной операции, проведенной с сосредоточением мощнейших сил и стремительностью, в ходе которой было задействовано неслыханное ранее (преувеличение автора. — Ред.) количество солдат, танков, артиллерии и авиации, взломало и разгромило весь германо-румынский фронт. Его больше не существовало.
В «Журнале боевых действий» группы армий «Южная Украина» 5 сентября 1944 года после окончания основных сражений сделана следующая запись:
«Окруженные корпуса и дивизии 6-й армии отныне должны окончательно рассматриваться как потерянные. Больше не существует надежды на то, что какая-либо из окруженных частей сможет пробиться из котла. Это крупнейшее поражение, которое постигло группу армий.
Были потеряны:
6 штабов корпусов (IV, VII, XXIX, XXX, XXXXIV и LII армейские корпуса), при этом погибли двое из командующих корпусами генералов, трое были пленены и только один смог пробиться к своим.
18 пехотных дивизий (9, 15, 62, 76, 79, 106, 161, 257, 258, 284, 294, 302, 306, 320, 355, 370, 376 и 384-я), а также 153-я полевая учебная дивизия, 10-я моторизованная дивизия, 13-я танковая дивизия и танковая группа Брауна. Из числа командиров дивизий 5 генералов пали в боях, 12 попали в плен (а кроме них, еще 13 генералов) и только один вышел из окружения.
7 бригад штурмовых орудий и много армейских и корпусных групп.
Кроме этого, вся военная техника и снаряжение».
О пребывании в советском плену пишет уже упоминавшийся офицер 62-й пехотной дивизии:
«После пленения мы три дня оставались в сборном лагере в Хынчешти, а затем около 20 тысяч заключенных пешим маршем переместили в Тирасполь, примерно в 120 километрах. Этот путь мы проделали за 72 часа под охраной русских солдат. Вместе с нами должны были брести и легкораненые, имеющим ранение в ноги никакого транспорта не было предоставлено. Всех, кто не мог идти дальше, красноармейцы расстреливали из автоматов. Через поселок Тигина мы должны были пройти «показательным маршем» для местного населения, которое заставили выйти из своих домов на улицу. Люди покорно стояли, опустив взгляды, пока мы проходили мимо них.
В Тирасполе нас, примерно 60 тысяч военнослужащих, расположили лагерем на Днестре, прямо под открытым небом. 13 сентября около 800 немецких и 300 румынских офицеров были погружены в вагоны и 1 октября доставлены в Елабугу, где находился самый крупный в Советском Союзе лагерь для пленных офицеров. Будучи обвиненным в надуманных военных преступлениях, я побывал в различных концентрационных и штрафных лагерях, в том числе и в Воркуте недалеко от Северного Ледовитого океана и в Сибири, и лишь в 1955 году, после десяти лет, проведенных в советском плену, вернулся на Родину».
