— О да, и даже тет-а-тет, — ответила дама игриво.
— Вот как!
Король потеребил свой длинный ус.
— Вы не напомните мне, при каких обстоятельствах?
— Мне неловко говорить об этом при посторонних, — ответила дама, поводя плечиком в сторону секретаря, с нескрываемым любопытством прислушивающегося к их разговору.
Король сделал тому знак удалиться. Когда дверь за секретарем закрылась, виконтесса неожиданно простерла лапки к королю и воскликнула:
— Неужели Ваше Величество не узнает меня? Признаюсь, это повергает меня в отчаяние! А я так надеялась! Думала, что в память о наших прежних встречах Ваше Величество не откажется мне помочь. Но у королей такая короткая память!
Лапки виконтессы безвольно опустились и, обреченно склонив голову, она тихо произнесла, обращаясь к племяннице:
— Ну что ж, видно не судьба. Пойдем, Марселина, поищем удачи в другом месте. Прощайте, Ваше Величество!
С этими словами дама повернулась и направилась к двери. Племянница на секунду замешкалась, потом, сделав поспешный книксен, послушно засеменила за виконтессой.
Его Мышиное Величество, забыв о том, что величеству при любых обстоятельствах положено оставаться величественным, бросился наперерез дамам.
— Подождите, сударыня! — закричал он, преграждая путь виконтессе. — Как, вы сказали, зовут вашу племянницу?
— Марселина, — ответила дама, пожимая плечами. Потом, гордо подняв голову и смотря прямо в глаза королю, с которым виконтесса была почти одного роста, добавила:
— Полное имя моей племянницы — Марселина Бри Монмартр. Я же сама, осмелюсь напомнить Вашему забывчивому Величеству, виконтесса Бри де Мелен. Надеюсь, это имя вам о чем-нибудь говорит?
Какое-то время король стоял, недоуменно переводя взгляд с тетушки на племянницу и обратно, потом несмело спросил:
— Это вы, граф?
Но дама, проигнорировав его вопрос, продолжала:
— Сначала появляетесь в моем доме под именем виконта Бри де Мелен, морочите бедной вдове голову всякими невероятными историями, добиваетесь своего, а потом исчезаете, навсегда выбросив ее из памяти! Боже, как все-таки коварны мужчины! Запомни, Марселина, никогда не выходи замуж. Уж лучше быть наложницей в гареме восточного султана, чем женой ловеласа из Маусвиля, который уже через день не помнит, что говорил и даже как себя называл.
Обличительную тираду виконтессы прервал громкий смех. Это смеялся король.
— Не вижу ничего смешного! — серьезно заявила мнимая виконтесса, но смех короля был настолько заразителен, что, не в состоянии более притворяться, дама хитро улыбнулась и заметила:
— Думаю, мало кто может похвастаться тем, что провел самого Мауса XXV.
— Должен признаться, граф, что вам это удалось. Надо же, так опростоволоситься! Одно утешает: вы — настоящий лицедей. Почему вы никогда не принимаете участие в придворных спектаклях? Вы бы произвели настоящий фурор.
— Наверное, я всегда тайно опасался, что меня может постигнуть участь бедной Марселины Сен Жюльен. Отбиваться от богатых и высокородных поклонников — дело хлопотное.
Король перевел взгляд на спутницу виконтессы, стоявшую неподалеку, скромно потупив взор, как и положено благовоспитанной мышке.
— Вы не хотите представить мне вашу обворожительную спутницу?
— Отчего ж. За этим я сюда и пришел.
— Как я понимаю, это и есть ваша протеже, а Бри Монмартр — это, по-видимому, псевдоним?
— Ваше Величество почти угадали. Знакомьтесь, это мой слуга и соратник Марсель. Ваше Величество не могли не слышать о нем.
Марсель сделал еще один очаровательный книксен, сопроводив его обворожительной улыбкой.
Король, более не доверяя своим глазам, подошел вплотную к прелестнице и вперил взор в ее пышный, обтянутый голубым шелком бюст. Он даже протянул было лапу, чтобы опробовать это рукотворное чудо на ощупь, но вовремя опомнился. Лицо юной мышки залила краска смущения.
— Тут мы немного польстили мадемуазель Сен Жюльен, — заметил граф, указывая на бюст, — но лишь для того, чтобы усилить впечатление.
— Поразительно! — воскликнул потрясенный король. — Ваша протеже просто восхитительна! Я не спрашиваю, как вы этого добились. У прекрасных дам должны быть свои маленькие тайны. Но погодите…
