Это был какой-то кошмар! Я не знала, что делать. Бежала вперед — и в шею впивались шипы. Стояла на месте — Ма подтягивала поводок, и снова эти шипы. Начинала тянуть назад, то же самое. Как ходить с этой штукой, которая, казалось бы, призвана, чтобы перегрызть мне глотку?
Но ведь это был не равный бой! Я-то никак не могла защищаться, когда клыки на шее были сомкнуты, а самого нападающего не было.
И Ма совершенно мне не помогала. Почему мой вожак никогда не приходил мне на помощь? Это ведь его главная функция — оберегать свою стаю. Защищать ее от всех опасностей.
Мне ничего не оставалось, как взять ответственность за свою жизнь на себя и начать защищаться. Я крутилась и скакала, пытаясь обнаружить, кто же управляет этими клыками. Но ни мои активные действия, ни рыки не приносили результатов. Клыки все сильнее смыкались на шее.
Тогда я легла, признавая свое поражение и показывая противнику, что готова к примирению. Но тут Ма дернула поводок, зачем-то спровоцировав неопознанного зверя на новое нападение.
Я вскочила и, оскалившись, зарычала. Мой рык был направлен в никуда, но из конкретного источника я получила ответ. Ма пнула меня под живот, на что я клацнула зубами по ее башмаку. Да, я первый раз показала Ма свои зубы. Но я была загнана в угол, напугана и растеряна, а в такой ситуации любой зверь либо нападает, либо убегает. Убежать я не могла, поэтому пошла в нападение.
Мой вожак повел себя так же, отражая атаку ударами поводка по моей морде. Я уклонялась и отважно оборонялась.
Все закончилось, когда мои зубы сомкнулись на руке Ма, держащей поводок. Она вскрикнула, хват на моей шее ослаб, а под живот пришелся новый сильный удар.
Я прижалась к земле, выражая покорность, противник отступил.
На этом закончилась и прогулка, а я снова была закрыта в клетку.
Глава 30. Опасные игрушки
Пока я сидела в клетке, Кискис покинула свое постоянное убежище на шкафу и теперь свободно расхаживала по всей квартире, пользуясь тем, что я не могу до нее добраться.
Меня же хоть и заводила такая наглость, но больше всего мозг был сосредоточен на решении задачи — как выбраться.
Я грызла прутья клетки, но они не поддавались.
Я совершала подкопы, но только умудрилась сломать коготь, что оказалось довольно болезненно.
Я скребла лапами и по стенам, но все было бессмысленно.
Даже лай, когда кто-то проходил мимо, не приносил результата.
Тогда мне ничего не оставалось, как начать выть. Должна же я была как-то сообщить миру о своей нелегкой судьбе.
Если Ма была в это время дома, то она тут же прибегала. Я радостно начинала крутиться, но она почему-то ругалась, а иногда била по стенам клетки. В итоге я научилась, что когда Ма входит в комнату, нужно прижаться к полу, и все ограничится фразой «Замолкни!».
Когда меня выпускали из клетки, я тут же делала лужу, обозначая свою безмерную радость. В нее же я закладывала крик о помощи в надежде, что мои мучения прекратятся. Но Ма почему-то только злилась и снова закрывала меня в клетку.
Но меня не просто ограничили в движении, а еще пытались отвлечь от попыток выбраться. Сначала это были уличные палки, которые я любила раньше грызть. Сейчас же, брошенные мне в клетку, они не вызывали интереса. Тогда Ма принесла мне какие-то резиновые и мягкие игрушки, но ими я тоже не заинтересовалась настолько, чтобы оставить цель. Кости, конечно, отвлекали, но ненадолго, ведь я разгрызала их с большой скоростью, а потом возвращалась к побегу.
И тут Ма принесла мне какую-то странную игрушку, называемую у вас, людей, конго. А странность ее заключалась в том, что она была с кормом. Я сразу же поняла: этим не играют, это едят! Вот только этот самый корм было сложно извлечь из резиновой баночки. Я и лизала, и пыталась выгрызть, и возбудилась так, что просто разорвала эту штуку на части, съедая те куски, которые были с лакомством.
И тут в горле что-то застряло. Я начала хрипеть и кашлять. Ма прибежала на эти звуки и открыла клетку. Нет, я не радостно выскочила, а безвольно вышла, сопровождаемая рвотным рефлексом. Но срыгнуть застрявший предмет не удалось, изо рта шла только пена. Кашель и рвота продолжались недолго, эта штука все-таки выскочила. Я хотела снова ее съесть, но Ма отобрала.
