Ллис покачала черными кудрями. Она не могла согласиться с этим утверждением. Ей казалось, что брат преувеличивает, стараясь подбодрить ее, чтобы она смогла встретить вызов злой силы. Но кто же бросит этот вызов? Конечно не Гита. Глиндор сам займется злой колдуньей и, возможно, с помощью злого талисмана положит конец ее деятельности. Она больше не сможет беспокоить природные потоки энергии и превращать их в злые вихри. Значит, Ивейн говорит о предстоящей схватке Ллис с ее зеркальным отражением. Ллис прищурилась. Должно быть, Элис и есть та самая женщина, которую Адам описал ей как распутницу.
– И помни… – Голос Ивейна вывел ее из задумчивости. – Времени мало. Вскоре наш путь пересекут самые предательские потоки природной энергии. – Ивейн понимал, что тревога в его голосе передается Ллис, но ему было важно знать, что она предупреждена и подготовится. – Если потоки будут наиболее слабыми в тот момент, когда эти неизвестные нам колдуньи устроят бурю, то может случиться так, что они распространят в природе злую силу, из-за которой навсегда умолкнут голоса, к которым мы взываем.
Ллис нахмурилась. Если Ивейн намеревался подкрепить ее уверенность в себе упоминанием страшной цены, которую придется заплатить в случае неудачи, у него ничего не вышло. Она чувствовала на плечах груз невероятной ответственности, как плащ судьбы. Как же она сможет встретить вызов и нанести поражение тому, кто обладает такой чудовищной силой?
Глиндор подозрительно поглядывал на молодую женщину, которую призвали выполнить трудную обязанность. Он не был уверен, что Ллис осталась незапятнанной, общаясь с саксонцем. Он счел нужным сообщить ей еще об одной опасности. Он полагал, что упоминание о ней укрепит силы Ллис, которые могли быть ослаблены чувством к лорду Адаму.
– Если ты думаешь, что угроза навеки умолкнуть голосам камня, рек и речушек не стоит того, чтобы ради них победить, подумай о том, что в случае победы Элис твой саксонец окажется в большой опасности.
Двойной удар обрушился на Ллис. Глаза ее широко раскрылись, дыхание перехватило. Если возможность подвергнуть Адама опасности была для нее равносильна пощечине, то предположение наставника, что она в состоянии проигнорировать столь страшную угрозу всему, чему он ее учил, было равносильно удару в солнечное сплетение, от которого перехватывает дыхание. И даже после того, как в следующее мгновение она поняла, что со стороны Глиндора это было всего лишь наказанием за то огорчение, которое она ему доставила, влюбившись в Адама, ей все равно было очень больно.
– Хм, – проворчал Глиндор. Он очень редко испытывал чувство вины, но сейчас его лицо, полускрытое белой бородой, потеплело.
Он не привык признаваться в том, что сделанный им выбор был неверным. Так и сейчас, он ни за что не хотел признаться даже себе, что зря оскорбил Ллис подозрением, будто она может поступить так низко. Он рассердился на себя за то, что ему, пусть даже на мгновение, пришла в голову мысль извиниться. Тем не менее, он неуклюже утешил ее:
– Не бойся. С самой большой угрозой разберусь я сам. А та, с которой тебе предстоит иметь дело, не обладает силой, которую ты совсем недавно продемонстрировала.
Ллис благодарно улыбнулась старому колдуну, хотя ее уверенность в себе возросла от его слов не больше, чем от слов брата. И она вновь спрашивала себя: как же она сможет победить того, кто в состоянии породить такое зло.
Понимая, о чем думает сейчас сестра, Ивейн заговорил:
– Вскоре появится источник огромной силы… И ты узнаешь о его появлении. Жди и верь в могущество Утренней звезды.
Ллис медленно кивнула. Никто не мог ей помочь. Она должна была сама победить зло.
– И помни также, что те две колдуньи черпают энергию из темных земных недр и живут, подобно ночной буре. Ты же обращаешься за помощью к сиянию Утренней звезды и получишь все, что тебе нужно.
Густые темные ресницы опустились на нежные розовые щеки и скрыли от Ивейна сомнения, одолевающие Ллис. Она верила в могущество Утренней звезды. И она знала, что умеет обращаться к ней за помощью в небольших делах… Но она была не уверена, что сможет управлять этой могущественной силой, как это делали Глиндор и Ивейн. Ей было страшно даже попытаться это сделать.
