Потом она принялась обдумывать ответ на более важный вопрос. Допустит ли жемчужно-рубиновый христианский символ веры в Бога единение с силами земли? Ллис знала о вере Вулфа в то, что все могущественные силы на небе и на земле исходят из одного источника, и все же была глубоко обеспокоена. Она вновь принялась покусывать губу – признак неуверенности, постыдной для друидов. Ллис решила, что не будет ошибкой попросить о помощи и христианского Бога. Много лет она время от времени гостила в доме Вулфа и знала много молитв, так что могла и сама составить молитву. Она закрыла глаза и сложила руки, держа между ними поводья.
– Господи Всевышний, я прошу тебя об одолжении. Позволь мне помочь твоему последователю в его несчастье. Позволь мне отвести его к могиле его почившего брата.
– Вы выглядите так, словно молитесь, – тихо сказал Адам, обращаясь к девушке, которая явно не обращала внимания на свою кобылу, проследовавшую за его конем под дуб, где было совершено нападение на Адама.
– Да, я молилась.
Ллис широко раскрыла глаза. Она была встревожена близостью Адама и ответила не подумав. При этом ее розовые щеки вспыхнули под стать прелестным вишневым губам.
Золотистые глаза прищурились, разглядывая смущенные синие, опушенные черными ресницами, и черный водопад волос, обрамлявших нежные щеки. Он сжал зубы, защищаясь от впечатления, производимого на него этим прелестным существом, воплощавшим трогательную наивность, и пытался убедить себя, что перед ним величайшая в мире притворщица, умело прикидывающаяся наивной.
Ллис вновь ощутила уже знакомую волну неприязни, к которой в течение нескольких недель ей бы следовало привыкнуть, но в этот раз она была уверена, что неприязнь Адама вызвало ее обращение к Богу. Девушка гордо вскинула голову: она не будет раскаиваться в своих поступках, если цель будет достигнута.
– Ллис! – прервал Вулф их безмолвную конфронтацию. – По твоей просьбе мы привели тебя на то место, где был ранен Адам.
Кивнув, Ллис вспыхнула: ее поймали на том, что она молча смотрела на Адама. Не дожидаясь помощи мужчин, она быстро спрыгнула с седла и привязала поводья к ветвям. При других обстоятельствах она ни за что не стала бы совершать друидский ритуал в присутствии тех, кто в него не верил. Однако минувшей ночью они с Бриной вынесли четки из дому, чтобы некоторое время подержать их в лунном свете. На поляне, окруженной молодыми дубами, посаженными Вулфом много лет назад, просили женщины согласия и помощи природы в их деле. Чувствуя на себе взгляды мужчин, все еще сидевших верхом, Ллис опустилась на колени, сознавая, что сделала это с меньшей грацией, чем ей хотелось бы. Запустив руку в сумку из козьей кожи, привязанную к поясу и висевшую низко на бедре, она достала из нее бесценную реликвию Адама и положила на ковер из густой мягкой травы. Следующим она достала гладкий белый кристалл, поднялась, вращая кристалл в ладонях, и запела своим чудным голосом, но слова ее песни казались странными для непосвященных зрителей.
Адам старался не смотреть на нее, но не смог. Как и при их утренней встрече. Он был словно околдован странной мелодией, в такт которой начала двигаться женская фигурка неземной красоты. Зачарованный и лишенный дара речи, он молча следил за девушкой. Ему казалось, что он видит чудо, подобное застывшим в воздухе и превратившимся в драгоценные камни каплям дождя. Ему казалось, что волшебная мелодия изменила само время и, становясь все более мощной, околдовала весь лес и всех животных в нем. Но вдруг песня резко оборвалась. Воцарилась тишина. А кристалл, лежавший на изящной девичьей ладони, вдруг начал излучать таинственное сияние. Ллис вновь опустилась на колени и осторожно положила кристалл поверх четок, а поверх кристалла и четок свои ладони.
В необычайной тишине Ллис встала, держа, как в, чашах, в одной ладони четки, в другой – кристалл. Она повернулась к Адаму. Хотя не было произнесено ни слова, он инстинктивно протянул к ней руки ладонями вверх.
Таинство, свидетелем которого он стал, породило в Адаме неведомое чувство. Он не мог позволить себе поверить в то, свидетелем чего стал, и в то же время не мог примирить этот образ небесной чистоты и света с образом распутной колдуньи из монастыря.
