Ивейн яростно тряхнул черными, как вороново крыло, кудрями, отгоняя даже мысль о том, что его маленькой нежной фее грозит опасность оказаться во власти злых сил – тех самых страшных, отвратительных духов, которые чуть не погубили ее, когда она была совсем малышкой.
Элис на мгновение умолкла, чтобы он мог в полной мере, точно при свете магического кристалла, осознать всю серьезность опасности.
– Хотя я не желаю, да и не могу общаться с темными силами, властвовавшими над моим прошлым, я чувствую, как они пробуждаются и тянутся к Анье. Если ты не хочешь, чтобы они завлекли ее в свои сети, ты должен заставить их умолкнуть.
Брат, казалось, не мог или не хотел взглянуть в лицо этой страшной угрозе. Веретено соскользнуло с колен Элис, она еще крепче сжала руку друида, встревоженно заклиная:
– Я слишком хорошо знаю, как соблазняет и влечет этот путь. И я прошу тебя, умоляю – подумай об этом!
Ивейн сжал ее пальцы – в глазах сестры он прочел искренность слов, лившихся, словно река в половодье.
– Злые духи приманивают такими нехитрыми радостями, как благовония и душистые травы. Затем они предлагают в дар величайшее из наслаждений – власть над могущественными силами, которые станут подчиняться тебе и исполнять малейшее твое повеление. К этому привыкаешь… пока не узнаешь, какой ужасной ценой приходится за это платить. Но узнаёшь это только тогда, когда поздно уже что-либо изменить и разорвать эти узы. – Элис горько усмехнулась.
– Но ты ведь это сделала. Я же видел. – Ивейн попытался утешить сестру.
– Да, – Элис легонько кивнула, и голос ее зазвенел, как натянутая струна. – Но за это я заплатила еще дороже. Я навеки обречена пребывать в одиночестве. Одиночестве куда более всеобъемлющем, чем отсутствие собеседников и друзей. Это внутренняя пустота, пустота души. – Подыскивая верные слова, она задумчиво продолжила: – Нет, не пустота, ведь я чувствовала и знаю, чего теперь лишена. Пустота эта заполняется лишь призрачными видениями чужих жизней, счастья или печалей других и предостережениями о грозящей им опасности. Временами я даже вижу картины того, что могло бы случиться со мной, но теперь уже никогда не случится.
– Я мог бы научить тебя общаться с добрыми силами.
Ивейн не был уверен, что это возможно, если жрица разбила кристалл и разорвала те узы, что связывали ее с духами природы, но он попытался бы, если бы только это помогло его заблудшей сестре.
– Нет, ты не понял, хотя я и пыталась объяснить тебе все. Если бы мне даже каким-то образом и удалось восстановить мои нарушенные связи с природой, я почти наверняка снова поддалась бы соблазну, отдавшись во власть темных сил. Лучше уж больше не рисковать.
Ивейн попытался придумать хоть что-нибудь, чтобы спасти ее от печального настоящего и невеселого будущего, но Элис прервала его на первом же слове нелепым, казалось бы, заявлением, достойным только резких перемен настроения жреца.
– У нас есть сестра… по крайней мере, была…
Ивейн нахмурился. Конечно же, у них есть сестра. Ради Ллис он и отправился на поиски Адама. Что Элис хочет этим сказать? Неужели с Ллис что-то случилось?
Догадавшись о его опасениях, Элис слегка улыбнулась:
– Я говорю не о Ллис. При этих словах Ивейн вскинул голову. Десять лет назад он увидел сестру, о существовании которой не подозревал, – Элис. Но не может же это случиться опять!
– Первая жена нашего отца умерла, подарив ему девочку. Та выросла, достигнув зрелости как раз к тому времени, когда он взял себе в жены нашу мать.
Ивейн никак не мог в это поверить:
– Если бы это было правдой, мы с Ллис, без сомнения, знали бы о ее существовании.
– Отец ничего не говорил тебе и обо мне, – напомнила брату Элис. – Так почему же тебе так трудно поверить в это?
– У него были причины не говорить о тебе ради спокойствия и безопасности всех остальных. – В голосе Ивейна слышалось раздражение.
– Но, согласись, это никак не объясняет, для чего ему было скрывать от всех старшую дочь?
Элис не хуже Ивейна понимала, почему отец не хотел никому говорить о ее существовании. Любая женщина, которая одновременно произвела на свет более одного ребенка, вызывала опасения и недоверие окружающих. Тем более у друидов, для которых, как всем было известно, число три являлось священным. Родить тройню значило подвергнуть неминуемой грозной опасности жизнь малышей. Ради того чтобы спасти всех троих, отец отослал Элис на воспитание к своей сестре Гите.
