Видя, что Ивейн не сводит внимательных глаз с короля, Брина решила вмешаться, прежде чем последуют новые вопросы; Ивейн может не пожелать говорить, тоща как король будет считать себя вправе услышать ответы.
– Я очень сожалею, ваше величество, что запасы наши так скудны и мы не сможем накормить всю вашу армию.
Олдфрит широко улыбнулся, и его холодные серые глаза потеплели. Он догадался о намерении леди Брнны и тотчас же подавил в себе желание поскорее узнать о подробностях чудесного происшествия. Несомненно, этот подвиг, подобно деяниям прошлого, со временем превратится в легенду и будет передаваться из уст в уста по всему королевству и за его пределами. Ну что же, он наберется терпения и услышит об этом позже. А пока что он успокоил хозяйку замка:
– Я и не ожидал, что один маленький скир может снабдить продовольствием стольких воинов. По правде говоря, мы запаслись провизией по пути, в других скирах, так что не станем опустошать ваших кладовых и погребов, Брина обрадовалась и произнесла:
– Мы сочтем за честь, если вы и ваши тэны соблаговолите разделить с нами вечернюю трапезу, чтобы отпраздновать возвращение нашего господина.
Олдфрит любезно принял приглашение и взял даму под руку, чтобы торжественно проводить ее по единственной в деревушке узенькой улочке к замку. Его приближенные последовали за ним, а жители Трокенхольта разошлись по своим домам.
– Я предлагаю отпраздновать и еще кое-что, – сказал Олдфрит. – Судя по тому, что армия Этелрида отошла от границ, где до этого не прекращались вооруженные столкновения, но и здесь ее тоже нет, нашему другу Ивейну, похоже, удалось сделать то, на что оказалось неспособным все мое военное искусство.
То, что король назвал друида по имени, показывало, что ему уже кое-что известно о происшедшем, по всей видимости, от Адама.
– Благодаря его доброй услуге, с войной покончено… по крайней мере на время. – Олдфрит одарил всех милостивой улыбкой. – Во всяком случае, я смогу теперь отпустить воинов по домам, на их земли. Так что, с Божиею помощью, у них будет достаточно времени, чтобы заново возделать опустошенные поля и посеять хлеба, с надеждой дождаться жатвы.
Он на минутку отвлекся, приказав одному из тэнов распорядиться, чтобы воины разбили лагерь за частоколом, огораживавшим деревню.
Когда все они прошли в центральную, залу замка, Брина, оглянувшись, заметила, что Вулф не отрывает таз от молодого жреца, который совсем не по-братски обнимал Анью за талию.
Брина шагнула к мужу и, легонько ударив его по руке, шутливо нахмурилась.
– Ты напоминаешь мне дедушку.
– Глиндора? – всерьез удивился Вулф. Скорее уж Ивейн похож был на старого колдуна. – Как это только пришло тебе в голову?
Довольная, что он задал ей именно этот вопрос, Брина пояснила:
– Помню, он так же сердито нахмурился, когда ты впервые просил у него разрешения обвенчаться со мной.
У Аньи перехватило дыхание, когда она услышала этк слова матери – та, по-видимому, тоже умела мгновенно менять настроение.
– Венчаться?
Прищурившись, Вулф снова перевел свои зеленые глаза на пару, стоявшую перед ним, – Анью, преисполненную надежды, и Ивейна, который, похоже, готов был защищать свое счастье. Еще мгновение – и истинное значение происходящего озарило Вулфа. Он разразился громовым хохотом, так что на тазах у него заблестели слезы.
Вулфэйн требовал, чтобы дети воспитывались как христиане, а не как друиды. Но хотелось ему этого или нет, а узы родства оказались сильнее. Судя по рассказам освобожденного из темницы Адама и по долетевшим до него отзвукам происшедших в Трокенхольте событий, его маленькая Анья, несомненно, оказалась плоть от плоти друидов. Что до другого…
– Я и сам ведь полюбил жрицу, так что же тут удивляться, если дочь моя полюбила жреца?! – Вулфэйн, насмешливо прищурившись, посмотрел на влюбленных. – И, если их ухаживание было подобно нашему, необходимо как можно скорей сыграть свадьбу.
Анья вспыхнула, а Ивейн рассмеялся. Его редко удивляло поведение других, но сейчас он несомненно был озадачен и крепче прижал к себе девушку.
