Вид ее обнаженного тела порождал в мозгу студента все новые и новые греховные мысли. «Как же выглядят ангелы на небе, если на земле у дьявола такое соблазнительное обличье?» - думал он.
У дона Ансельмо не было таких мыслей, он продолжал свою работу.
– Заклинаю тебя, старая змея, перед властителем живых и мертвых, выйди из этой девы, которая ищет защиту в лоне Церкви. Заклинаю тебя Отцом всемогущим, Сыном и Святым Духом. Заклинаю апостолом святым Павлом, кровью мучеников Господних. Заступничеством всех святых. Заклинаю силой веры христианской. Изыди же, искуситель, враг добродетели.
– Дон Ансельмо, дон Ансельмо! - завопил студент. - Посмотрите!
От страха он дрожал всем телом.
Альберто, шофер кардинала, вжал педаль газа в пол, и мотор маленького «фиата» взвыл, как раненый зверь. Кардинал Гонзага сидел на заднем сиденье ровно, словно египетская статуя. Глухим голосом он просипел:
– Мы должны быть на месте до рассвета!
– Я знаю, ваше преосвященство! - Альберто взглянул на мерцавшую зеленым светом приборную панель: часы показывали двадцать два десять.
В этот момент заговорил попутчик, сидевший рядом с Альберто. С тех пор как они выехали на автостраду А-1 за Флоренцией и направились в сторону Болоньи, монсеньор Соф-фичи, личный секретарь кардинала, не проронил ни слова. Джанкарло Соффичи не слыл молчуном, но в этой ситуации, чтобы скрыть волнение, он молчал как рыба.
Сначала Соффичи откашлялся, а затем, не сводя глаз со с гоп-сигналов движущейся впереди машины, сказал:
– Позвольте заметить, ваше преосвященство. Никому не пойдет на пользу, если мы свалимся в кювет, - ни вам, ни тем бо-'нг святой Церкви!
Чепуха! - недовольно прошипел Гонзага и вытер рука-ком черного пиджака вспотевшую лысину. Он плохо перено-1ил жару душной августовской ночи.
Альберто время от времени смотрел на него, поглядывая и юркало заднего вида.
Ваше преосвященство, напрасно вы решили воспользо-и.| п,ся моей машиной. Ведь в служебной машине есть кондиционер, и все было бы не так плохо.
– Не ваше дело об этом рассуждать, - заявил Гонзага, даже не глянув на шофера.
Тут вмешался монсеньор:
– Да, большой черный лимузин с номером Ватикана! А еще полицейский эскорт с мигалками и сообщения в прессе: «Сегодня ночью его преосвященство кардинал курии Филиппо Гонзага ехал по автостраде из Флоренции в Болонью»…
– Замолчите! - крикнул кардинал, прерывая речь своего секретаря. - Ни слова больше. Я не жалуюсь. Мы сами решили, что так будет безопаснее всего. Трое мужчин, едущих ночью из Рима в направлении Бреннера, не вызовут подозрений. Basta.
– Хорошо придумано, ваше преосвященство, - извиняющимся тоном произнес Альберто.
Потом в машине снова воцарилось гнетущее молчание.
Альберто постоянно ехал со скоростью сто шестьдесят километров в час. Кардинал с заднего сиденья упрямо смотрел в ночь через лобовое стекло, где шарившие лучи фар с трудом выискивали дорогу.
Соффичи, мускулистый мужчина сорока лет (короткая стрижка, очки в золотой оправе), что-то беззвучно шептал, как будто молился.
– Вы не могли бы молиться про себя? - нервно попросил кардинал, и монсеньор послушался, перестав шевелить губами.
За Моденой, где шоссе А-1 поворачивало на запад, к Милану, а А-22 уходило на север, под рев мотора прозвучала мелодия «Аллилуя». Она исходила из кармана пиджака Соффичи. Секретарь нервно нащупал мобильник и, взглянув на экран, повернулся в сторону заднего сиденья:
– Это вас, ваше преосвященство!
Гонзага, который в мыслях, казалось, находился где-то далеко, потянулся за телефоном, не взглянув на секретаря:
– Дайте сюда!
Наконец он приложил трубку к уху.
– Pronto!>1 - Мгновение кардинал молчал, потом коротко ответил: - Я понял кодовое слово. Надеюсь, мы уложимся в срок. Я чувствую себя в роли египетской мумии, как этот… - Он запнулся.
– Тутанхамон! - подсказал с переднего сиденья Соффичи.
– Точно. Как Тутанхамон. Ну, с Богом. - Кардинал Гонзага вернул мобильник секретарю и глухо произнес: - Если ничего не выйдет, можете поставить другую мелодию.
Секретарь обернулся:
– Но что может пойти не так, ваше преосвященство? Гонзага театрально воздел руки, будто хотел пропеть Tedeum
