Вот эту чудесную башню Сенлин ожидал увидеть, вот это место подходило для медового месяца! Он недооценил убожество и опасность более низких кольцевых уделов, но в равной степени недооценил и красоту Купален. Они великолепны! Он жалел лишь о том, что не может разделить момент с Марией. Она бы так обрадовалась, увидев все это.
Сенлин шел вдоль кромки воды, петляя между участниками пикников, шезлонгами и душевыми кабинками. В воздухе сильно пахло дюжиной разновидностей мыла. От ароматов зудело в носу. По привычке он высматривал любое красное пятно. Абсурдно думать, что она будет носить шлем всегда. Может, его вообще украли. Сенлину нравилось представлять, что она устроилась в гостиничном номере со всеми удобствами и ждет – может быть, прямо сейчас стоит на балконе, откуда открывается вид на этот берег, не знающий приливов, и думает о нем. Может быть, она нашла пианино и развлекает гостей душераздирающей игрой и волнующим голосом…
– Вижу лицо человека, который нуждается в гостеприимстве!
Веселый баритон заставил Сенлина вздрогнуть от неожиданности. Он посмотрел вниз и обнаружил, что стоит очень близко к полосатому шезлонгу, на котором возлежит купальщик – крупный мужчина с грудью как бочонок.
– Добро пожаловать в Купальни!
Незнакомец был бронзовокожий, полуголый, одетый только в красные плавки и темные очки. Раздвоенная черная борода подчеркивала его седую как сталь гриву. Для своего возраста он выглядел здоровым и спортивным. Сенлин немного спасовал перед шириной его груди и плеч, хотя улыбка казалась достаточно любезной.
– А это ошеломленный взгляд человека, который только что выбрался из обезьяньего загона. – Он картинно содрогнулся. – Салон – ужасное место.
Несмотря на возросшую подозрительность по отношению ко всем посетителям башни, Сенлин тотчас же ощутил товарищеский дух, объединяющий его с улыбчивым гигантом. Он задал вопрос, который мучил его с той поры, как он оставил Сефа у лестницы, ведущей из Салона.
– Они все актеры?
– Я не знаю. Возможно, они просто формалисты. В конце концов, какая разница? Они ужасны, и вы от них избавились. По крайней мере, в физическом смысле; чтобы очистить душу, возможно, потребуется бутылка вина – или, если вы очень травмированы, две недели в горячих источниках.
Сенлин указал костлявым подбородком на шпиль Фонтана:
– Зрелище невероятное, но я не думаю, что останусь тут на две недели.
– Ах. Впрочем, я тоже. Уезжаю завтра. Пора домой! – И великан коротко описал свою предысторию: он занимался горными разработками, большей частью в Циановых горах на севере, хотя Сенлин никогда бы не подумал, что гигант проводит много времени в недрах земли, выискивая мерцание во тьме. Он выглядел скорее как тип, который считает золото, чем как работяга, его выкапывающий. – А вы, я так понимаю… – великан окинул Сенлина долгим изучающим взглядом, – гробовщик?
Сенлин рассмеялся:
– Директор школы.
– Ну разумеется! Весь в черном, потому что вы оплакиваете утрату юношеской невинности! – Его низкий и зычный голос звучал наполовину уважительно, наполовину шутливо; Сенлину предстояло вскоре обнаружить, что этот ироничный и отрывистый тон он использует часто. – Образованный человек. Славно! У меня не было разумного собеседника уже несколько месяцев. Все здесь слишком тупые или слишком остроумные, чтобы изречь хоть одно честное слово. Я истосковался по умным разговорам. Давайте встретимся сегодня вечером в кафе «Риссо» за чаем, выпивкой или ужином, или что там вы, ученые, предпочитаете. – Кафе, как он указал, располагалось на берегу, сразу за ними. – В «Риссо» обслуживают медленно, зато улитки вкусные.
Хотя Сенлин не спешил брать на себя какие-либо обязательства на случай, если воссоединение с Марией состоится в ближайшие несколько часов, радостный титан не принял его извинений и пообещал, что беседа будет в худшем случае познавательной, а в лучшем – весьма приятной. В конце концов Сенлин принял приглашение, и, прежде чем расстаться, они официально представились друг другу.
Сенлин пожал руку Джону Тарру, который от души рассмеялся, когда новый знакомый попросил его порекомендовать отель.
