Восходящая Тень - страница 165

– Мост, – задумчиво проговорил Гаул, – я знаю это слово. Здесь что, есть вода?

– Нет, это не настоящий мост. Просто более подходящего слова не придумали. Я и сам-то не очень в этом разбираюсь… Лойал, тот, может быть, объяснил бы лучше.

Гаул почесал голову:

– Перрин, а ты уверен, что поступаешь правильно?

– Нет, – ответил юноша, – но Фэйли об этом знать незачем.

Гаул засмеялся:

– Эх, молодость, молодость! С вами не соскучишься.

Перрин нахмурился, пытаясь понять, не над ним ли смеется айилец, а затем направил Ходока вперед, ведя за повод вьючную лошадь. Свет фонаря не будет виден уже в двадцати – тридцати шагах, а Перрин хотел отойти подальше и пропасть из виду в темноте Путей прежде, чем Фэйли пройдет Врата. Пусть думает, что он решил идти один, и поволнуется, пока не встретит его возле указателя. Чуток понервничать ей не повредит – она еще не того заслуживает.

Золотое солнце едва успело подняться над горизонтом, когда покрытый черным глянцевым лаком экипаж, качнувшись, остановился возле пристани и правивший четверкой подобранных в масть серых коней долговязый темноволосый кучер в черно-золотом полосатом камзоле спрыгнул с облучка и открыл дверцу. На резной дверце кареты не было никакого герба: несмотря на обильно расточаемые льстивые улыбки, тайренская знать лишь под сильным нажимом соглашалась предоставить помощь Айз Седай, и никто из них не хотел, чтобы его родовое имя хоть как-то связывали с Башней.

Не дожидаясь Найнив, Илэйн с удовольствием вышла из экипажа и оправила легкий дорожный плащ из голубого полотна. Улицы Мауле были донельзя разбиты несчетными повозками и фургонами, а кожаные рессоры кареты оставляли желать лучшего. С Эринин веял легкий ветерок, и по сравнению с духотой Твердыни здесь казалось прохладно. Илэйн старалась не подать виду, что в дороге ее изрядно растрясло, но все же не удержалась и потерла спину. «Хорошо еще, что ночью прошел дождь и прибил пыль, – подумала она, – не то мы бы попросту задохнулись». Девушка подозревала, что им нарочно подсунули экипаж без занавесок на окнах.

И на север, и на юг от нее, вдаваясь в реку, словно растопыренные пальцы, тянулись каменные причалы. В воздухе стоял запах смолы, пеньки, рыбы, пряностей и оливкового масла, смешанный со зловонием отбросов, гниющих в стоячей воде между пирсами, и сваленных в кучу возле каменной стены ближайшего склада незнакомых девушке длинных желто-зеленых фруктов. Несмотря на ранний час, по пристани сновали грузчики в кожаных безрукавках на голое тело; они таскали на спине узлы и корзины, толкали перед собой тачки, груженные бочонками и клетями. Скользнув по девушке мимолетным взглядом, работники тут же отводили темные глаза, а многие и вовсе не решались поднять голову. Илэйн было грустно видеть такое.

Тайренская знать не слишком пеклась о благе простонародья, а точнее сказать, не пеклась вовсе. В Андоре ее наверняка встретили бы радушными улыбками и сердечными приветствиями, уместными в устах свободных людей, сознающих собственное достоинство, равно как и достоинство своей принцессы. Девушка едва не пожалела о том, что ей приходится уезжать. Она была рождена для того, чтобы править гордым народом, и ей очень хотелось внушить чувство самоуважения жителям Тира. Но в конце концов, это не ее дело, пусть им занимается Ранд. «А уж если он не справится со своей задачей сам, я постараюсь ему помочь, чем смогу». Во всяком случае, он начал свое правление, следуя ее советам, и – это она не могла не признать – умел обращаться с людьми. Интересно, многого ли он добьется к ее возвращению? «Если, конечно, есть смысл сюда возвращаться!»

С того места, где она стояла, было видно не менее дюжины кораблей, но один, пришвартованный у дальнего конца причала острым носом против течения, прямо-таки бросался в глаза. Судно Морского народа было около ста шагов в длину – вдвое больше любого другого судна у пристани. Над палубой, словно башни, возносились три высоченные мачты, а четвертая, покороче, была установлена на кормовой надстройке. Илэйн и прежде случалось бывать на судах, но никогда – на таких громадных, и она никогда не путешествовала морем. Стоило вспомнить, кому принадлежит судно, и на ум приходили дальние моря и неведомые страны. В любой истории о волнующих приключениях, если только она не была про айильцев, обязательно присутствовал Ата’ан Миэйр, Морской народ.